Такого рода ответ давал им шанс на спасение в ближайшем будущем. Берия, однако, вспомнил похожую ситуацию. Весной 1941 года, когда находившиеся за рубежом советские разведчики сообщали о военных приготовлениях Гитлера, Сталин отказывался им верить, считая, что они доводят британскую дезинформацию, направленную против нацистов, которым он в то время доверял. И то, что эти разведчики в конечном итоге оказались правы, совершенно не оправдало их в глазах Сталина. Они были наказаны, и последующее восстановление их статуса на службе совсем не означало, что Сталин стал им доверять. Разумеется, Берия не верил никому, что при сталинском режиме было общим правилом. Но он понимал, что если сообщения относительно открытия атомной энергии соответствовали действительности, то это может быстро выясниться с драматическими последствиями не только для советского государства, но и лично для него самого. Его подчиненные в Лондоне сообщали, что англичане спешно занялись созданием урановой бомбы. Ученые-лагерники говорили, что это займет много времени. Как следовало ему довести эту разноречивую информацию до Сталина, чтобы впоследствии не подставиться самому?
Берия решил проконсультироваться у ученого, находившегося на свободе, - у академика Абрама Иоффе, - самого известного физика СССР. Именно Иоффе руководил созданием научных институтов в разных городах страны. Они назывались физико-техническими институтами, и в них выросло целое поколение блестящих исследователей.
Однако Иоффе, сознавая научную и политическую сложность проблемы, как и ученые из "шарашки", не дал категорического ответа, но подошел к вопросу иначе. Он заявил, что бомбу создать невозможно - по крайней мере в ближайшем будущем. Это дело, считал он, займет два или три десятилетия. Данная пессимистическая оценка была, однако, более позитивной, чем та, которую он сделал двумя годами раньше. "Если освоение ракетной технологии, - говорил он своим коллегам, - это дело пятидесяти последующих лет, то овладение внутриядерной энергией займет целый век"1.
Берия пришел к выводу, что ответ Иоффе дал ему конкретную позицию, поэтому он снова поехал к Сталину, который в то время находился на кунцевской даче, и, по своему обыкновению, принялся льстить мудрому вождю:
- Вы были правы, товарищ Сталин. Вы были совершенно правы, усомнившись в достоверности сообщения из Лондона. Это, скорее всего, не что иное, как дезинформация, которую англичане доводят до нас, чтобы втянуть нас в пустую и бесконечную гонку.
