Осажденные не мешали. И чего суетиться? Потом, когда работа уже почти была выполнена, на хворост выливалась горящая смола, которая рано или поздно этот самый хворост поджигала. А если осаждавшие намека не понимали, из замка вылетала стрела и отправляла одного из воинов либо в могилу, либо в палатку к раненым.
Можно было, конечно, и больше народу изувечить, но, опять таки, зачем? Риску ведь от штурмов никакого, а развлечение есть.
По вечерам сестры пели ангельскими голосами, сидя в башне у окна, которое, по такому поводу, специально открывалось. Жених, заслышав песню о благородном рыцаре, совершившем подвиги, чтобы овладеть сердцем прекрасной дамы, тихонько выл и отправлялся пить. Вина он с собой захватил много. Думал, на свадьбу.
Так что упоминание каких-либо баб, дам, девок или шлюх при Младшем могло привести к самым непредсказуемым последствиям. На этот раз – пронесло.
Младший вышел из шатра и пошел к лесу, стараясь не глядеть на замок. Надо было что-то решать. Правильнее всего – собрать свои вещички и отправиться к себе в пещеру, сырую и темную, но, в общем, уютную и безопасную. И после этого терпеть истории о неудачнике рыцаре, не сумевшем жениться.
Ну и черт с ним, махнул рукой Младший и приготовился исполнить последовательно три дела: справить нужду, вернуться в шатер и объявить о своем решении. Но успел выполнить только первое.
Из лесу послышались человеческие голоса и ржание.
Женихи, твою мать, подумал Младший и побежал к шатру за доспехами, на ходу соображая, откуда эти охотники до чужих невест проведали о смерти барона.
А если нелегкая принесла не жениха, а кого-то из многочисленных врагов Младшего, то бежать ватаге было некуда. Оставалось умереть между замком и противником – или сдаться. Чтобы потом умереть на виселицах.
Это понимали все, поэтому вооружались и строились без суеты, но быстро.
– Кто едет? – крикнул Столб, как самый голосистый из ватаги. – Кого там принесло в лагерь благородного рыцаря?
Лучники Младшего воткнули в грязь перед собой по десятку стрел, натянули луки.
– Я вот луки поотбираю сейчас и об спины переломаю, – раздался из темноты уверенный голос. – А вашему благородному рыцарю шпоры в задницу затолкаю. С цепочкой.
Младший скрипнул зубами.
– Что, не поняли? – спросил тот же голос, и из темноты вдруг вылетел камень и ударил в самую середину сторожевого костра.
Искры и горящие поленья полетели во все стороны, но не меткость броска потрясла ватагу Младшего. Камень был почти сажень в обхвате, и метнуть его могло только одно из сложных осадных устройств. Или великан.
