И все равно, пока неслись, у меня с каждой этой минутой на душе все тяжелее и гаже становилось. Была бы связь… только связи не было!
Наконец выскочили на пригорок и сразу, будто кто ширму отдернул, зарево стало видно и пальба слышна даже сквозь вой турбины. Тогда повеселел – раз бой ведут, значит, живы еще.
– Фары гаси!
Проселок более-менее освещен… а вот сообщать всей округе о нашем прибытии таким вот образом в мои планы пока не входит.
Достал сигнальный пистолет, проверил еще раз на ощупь, что на патроне выдавлено… ну да, «красная сдвоенная», до тридцати про себя досчитал, вскинул и нажал на спуск.
Пыхнуло, ракеты взвились и как раз почти над самой окраиной повисли. А секунд двадцать спустя, сначала из центра и почти сразу же с северной окраины, ответные взлетели. Белая и зеленая.
– Стоп!
Оглянулся назад – транспортеров не видно, отстали, как и думал.
– Я – Кошка, вызываю вторую и пятую, ответьте. Прием.
– Кошка, слышим вас. Мы на подходе, будем через три-пять минут.
– Ждать не буду, вступаю в бой. Отвлеку на себя бронетехнику. Ваша первоочередная задача – минометы.
Зажмурился, прокрутил в голове местность. Хоть недолго мы здесь были, но что-то все-таки отложиться в памяти успело.
– Проверьте лощину справа от дороги – удобная позиция.
– Вас понял, Кошка.
Я тангенту на внутреннюю связь перещелкнул.
– Давай, Нильс, – командую, – вперед… но пока потихоньку.
Штурмпушки… Фрикс сказал, что их атакуют при поддержке штурмпушек. А обер-лейтенант человек обстоятельный, можно даже сказать, педантичный, даже в таких вот, не способствующих мыслительному процессу условиях. То есть была бы против них одна штурмпушка, он бы именно так и сказал… значит, пишем в уме две.
Освещения, в принципе, хватает – в городке полыхает не меньше половины домов. Другой вопрос, что освещение ночью, штука ох какая обманчивая – очень резкую границу тьмы и света дает и вот за этой границей хрен ты чего разглядишь, пока это самое хрен чего на тебя оттуда не выпрыгнет… или не врежет бронебойным.
И ночным прицелом не воспользуешься – засветка!
Поднял бинокль, подождал, пока враз скакнувшая к носу картинка не успокоится, подстроил резкость и повел медленно вдоль.
Ничего. То есть дома горящие, фигурки черные кое-где перебегают… падают… вот у перекрестка, за сараем рыл пятнадцать собралось. Явно к броску готовятся. Врезать по ним? Ох, чешутся руки… и демаскироваться? Пока они меня видеть не должны, да и слышать, на фоне своего концерта, в общем, тоже. А ракеты – мало ли кто и зачем… они если и ждут подкрепления, то наверняка со стороны магистрали, а не из собственного тыла.
