Пока Хаврон пил кофе, Аня сидела рядом. Они говорили о чем-то легком, избегая опасных тем. Аня взяла карандаш и неосознанно стала водить по бумаге. Эдя выжидал, видя, что она совсем не смотрит на лист. Если окликнуть ее сейчас, она уронит карандаш и непонимающе уставится на свои каракули.
– Слушай... Помнишь ты рассказывала, что уколола руку, когда просовывала ее в решетку водостока? – спросил Эдя словно невзначай.
– Я не уколола. Мне в нее точно впилось что-то...
– В правую?
– Ну да, а что?
– Да ничего. Так просто, – сказал Эдя, стараясь не смотреть на ее кисть.
Наконец Аня отложила карандаш и устало стала тереть лицо.
– У меня весь день болит голова. И одновременно чудовищное беспокойство. Не сидится на месте. Хочется встать и куда-то идти. Сама не пойму, что такое, – пожаловалась она Эде.
– Ты очки не надевала? – спросил Эдя.
Аня посмотрела на него почти с ужасом.
– Сегодня нет, – ответила она тихо.
Эдя протянул руку и осторожно взял лист. Как и предыдущие, он представлял собой переплетение случайных линий. Экспериментируя, Эдя то удалял лист от глаз, то приближал, то переворачивал страницу. Даже заставил себя не моргать, чтобы вызвать слезу и сделать взгляд расплывчатым. В хаосе линий смутно угадывалось что-то цельное. Вот только что?
– Дай очки! – приказал Эдя.
– Зачем?
– Дай!
Аня пошарила в сумке и протянула ему очешник. Эдя решительно взял очки. Надел их и сразу ощутил назойливое, бесцеремонное давление артефакта. Мир стал дробиться. Распадаться на клубки энергий. Стремительных, быстрых, случайных. Они соприкасались, как тонкий дым из множества курительниц, сплетались на бесконечно краткий миг, тут же расплетались и, сохранив свою целостность, уносились куда-то.
Эдя встал и, заставляя себя не отвлекаться, уставился на лист сквозь стекла очков. Смотрел он не так уж и долго, но внимательно. Изучив первый лист, он последовательно изучил и остальные три. Аня услышала, как он удовлетворенно хмыкнул.
Затем Хаврон стащил с переносицы очки и придвинул их вместе с листом к Ане.
– Посмотри!
– Зачем?
– Посмотри! – повторил Эдя.
Аня взяла очки и, не надевая, обреченно поднесла их к глазам.
– Три лица и дом с табличкой адреса? Да? – спросила она, поочередно взглянув на все три листа.
Эдя кивнул.
– Три лица и дом, – согласился он.
– Примерно такой же дом я видела вчера во сне... Думаю, это он и был.
– А лица? – сразу спросил Эдя.
– Лиц я не видела. Только дом. Кроме дома, там было еще что-то. Что-то главное, небольшое, красное... Я проснулась, но так и не смогла вспомнить.
