Он спустился узким каменным штреком, уходящим вниз, – шероховатый известняк и ступеньки полированного мрамора, неведомо кем и когда (даже ему неведомо) проложенные тут. И оказался в длинной извилистой пещере, носившей, однако, следы пребывания людей – пусть и давнего.
Расставленные вдоль стен алтари – грубые гранитные глыбы, разбитые сосуды, погасшие светильники, следы жертвоприношений, кажется, не только животных, но и человеческих…
Но гостя это, судя по всему, не беспокоило.
Спокойно прошел мимо алтарей и древних костей, по покоям, облицованным блоками известняка, скрепленного позеленевшими, полусъеденными временем бронзовыми скобами.
И вот он остановился на краю большого провала, куда выходила пещера. Далеко внизу слабо поблескивает вода, еле заметно колеблющаяся. Тяжелый соленый запах свидетельствовал, что это воды Срединного моря, проложившие себе путь сквозь пещеры.
От черного зеркала вод исходила какая‑то мрачная угроза.
Но человек не боялся того, что может прийти из черной воды, – он знал, что оно явится.
И таки дождался.
Вначале забурлила, замутилась вода, и подземелье наполнилось гнилостным духом, сильным запахом тухлой рыбы, словно зловоние сочилось сквозь камень.
А затем там, внизу, засиял бледно‑зеленый потусторонний свет.
И громадное бесформенное создание поднялось из бурлящей воды. Тело его казалось высеченным из древнего камня, огромную гору живой плоти венчала уродливая осьминожья голова, тяжелые щупальца вспенивали стоячую воду.
А вокруг него плавали, плескались человекоподобные зеленоватые тела существ, похожих одновременно на людей и на земноводных. С перепончатыми лапами, жабрами и широкими лягушачьими ртами, с громадными вытаращенными глазами.
– Й‑яа! Й‑яа!
При виде стоящей на краю провала фигуры они завыли и задергались в экстазе предвкушения и, шлепая конечностями, принялись выбираться на каменный пандус, готовые устремиться вверх, где их дожидался обманчиво беззащитный человек в дорогом костюме.
Тот совсем не испугался, а просто вынул руку из кармана и протянул в сторону готовых броситься в атаку гуманоидов грубо выпиленную из камня неровную звезду на цепочке.
Та вспыхнула ярким светом.
Серо‑стальные лучи упали на воду, на моллюска, на глубоководных. И те (куда только девались ярость и азарт?!), жалобно хныкая, попрыгали обратно в воду. Бурля и болезненно ухая, ушел в воду, прячась от этих беспощадных лучей, и гигантский головоногий.
Затем на камни внизу выбрался предводитель этой жуткой оравы – бледный от старости, сгорбленный и морщинистый, проживший невесть сколько лет.
