Спустя несколько часов герцог уже мчался в Париж. Капеллан следовал за ним в другой карете: герцогу, который все еще не мог оправиться от глубокого потрясения, испытанного в тюремной башне, любое общество было невыносимо. К тому же он чувствовал легкую тревогу, связанную с необходимостью добывать королевскую грамоту: он знал, как не любит Его Величество внезапные аудиенции, ему были знакомы бесконечные приемные покои, в которых нужно часами томиться, чтобы несколько мгновений лицезреть короля, а времени для этого уже не осталось: герцог был полон решимости сдержать данное слово, чего бы это ему ни стоило.
«Ренет, уж верно, что-нибудь придумает», – успокаивал он себя. Он невольно называл маркизу, свою высокую покровительницу, льстиво-грациозным именем, которое она носила еще молоденькой девушкой и которое позже оказалось в какой-то мере пророческим. Ибо Ренет и в самом деле стала маленькой королевой [7]. Вернее, она, в сущности, даже была большой королевой, ибо что значит супруга монарха в сравнении с его всемогущей метрессой! Тень, ничто, носительница голого титула! Конечно, способ этого возвышения Ренет вначале глубоко ранил герцога: нелегко ему было уступить любимую женщину королю. Порой он испытывал соблазн последовать примеру маркиза де Монтеспана, который явился во дворец «короля-солнца» в траурном платье, когда тот возвысил его жену до своей метрессы. Но он не стал являться во дворец в трауре – времена изменились: сегодня знатные фамилии почитают за честь быть поставщиками королевских метресс. И он тоже был дитя своего времени; надо принимать это время, если не хочешь стать посмешищем. Да и Ренет умела утешить герцога: ее ласковая рука и холодный ум наложили целебный пластырь на его раненую гордость.
– Теперь я наконец смогу позаботиться о вас, – сказала она. – Довольно вам быть просто носителем своего гордого имени, лишенным какого бы то ни было влияния. Вы займете место, которое принадлежит вам по праву, и это… да, и это и будет мне утешением в моей судьбе.
И она сдержала слово: став протеже Ренет, герцог поднялся по крутой лестнице успеха до того высокого поста, который занимал сегодня. Он не противился это му, между ним и Ренет возникло даже некое весьма своеобразное соглашение, которому он до сих пор так и не подобрал имени. И вот сегодня у него впервые появилось чувство тревоги, такое ощущение, как будто на этот раз правила игры были как-то нарушены. Но тревога эта, конечно же, была обусловлена лишь необычайной срочностью дела.
