– Ты куда меня привез? – удивилась я.
Шкипер, не слушая, гаркнул на весь ресторан:
– Бона сера! Марчелло, дове сай?[2]
В заднем помещении, за эстрадой, что-то завозилось, звякнуло, покатилось, раздалось придушенное итальянское ругательство, и из-за крошечной двери появился смуглый черноволосый человек лет шестидесяти с лицом уставшего от жизни пирата. Сходство довершала грязноватая тельняшка, разорванная на плече и открывавшая синюю вытатуированную русалку, и повязанный сверху на голову красный платок. Он сердито воззрился на нас, но затем узнал Шкипера, заулыбался и широко раскрыл объятия. Они обнялись, причем пират совершенно по-родственному похлопал Шкипера по спине.
– Паоло… Ком е стай, бамбино?
– Марчелло… Бене, грациа. Е ту?
Они негромко заговорили по-итальянски, Марчелло то и дело обводил рукой зал, явно показывая, как идут дела, улыбался грустной улыбкой, собирающей в обезьяньи морщины все его загорелое лицо. Из той же двери вышла полная женщина в испачканном кетчупом фартуке с очень приятным большеглазым лицом, которая тоже нежно расцеловала Шкипера. Она тут же начала было задавать вопросы, но Пашка извиняющимся жестом поднял обе ладони, прерывая разговор, и за руку привлек меня к себе.
– Марчелло, Мария, – миа молье Сандра.[3]
Итальянская чета на миг застыла с широко открытыми глазами, что выглядело несколько комично. Я, стараясь не смеяться, вежливо улыбнулась, сказала было «бона сера», но Марчелло и Мария разразились радостными воплями, аплодисментами, кинулись, к моему испугу, целовать и обнимать меня и вообще вели себя так, словно Шкипер был их родным сыном, которого они давно и безнадежно уговаривали жениться хоть на ком-нибудь. Марчелло тут же принялся энергично орать в сторону служебной двери, грохот за которой сразу усилился, заглушив музыку, и в зал вылетели полдесятка разновозрастных официантов, двое поваров в серых фартуках и девица моих лет, крашеная блондинка в усыпанном блестками платье и на высоких каблуках, немедленно прыгнувшая Шкиперу на шею. Меня бесцеремонно, но очень доброжелательно рассмотрели со всех сторон и нестройным хором объявили Шкиперу свое восхищение. Толстая Мария тут же начала что-то советовать мне, хмурясь и показывая на Шкипера, но я беспомощно пожала плечами, не понимая ее. Сообразив это, Мария широко улыбнулась, огляделась по сторонам, вытащила из-под вороха бумаги и тряпок огромную медную сковородку на длинной ручке и решительно замахнулась ею в сторону Шкипера. Видимо, она старалась преподать мне курс молодой жены.
