– Как хочешь.
Такая покладистость только усилила мои подозрения, но я сочла за лучшее пока помолчать.
По Венеции мы проходили до вечера. Я бродила по замшелым мостам через каналы, по узеньким улочкам, где с трудом могли разойтись два человека, заглядывала в медленно текущую воду каналов, таращилась в витрины с загадочно улыбающимися масками, веерами, грустными арлекинами и стеклянными безделушками, отмахивалась от веселых окриков гондольеров. Шкипер не мешал мне, молча шел рядом или чуть поодаль, и в конце концов я напрочь забыла о его присутствии. Он напомнил о себе лишь тогда, когда я устремилась к вратам грандиозной церкви Святого Марка.
– Детка, мне с тобой нельзя, извини.
Вздрогнув, я остановилась.
– Я тогда тоже не пойду.
– Не выдумывай. Здесь по всей Италии церковь на церкви. Так и будешь мимо ходить? А еще в Ватикан собиралась, эту свою Сикстинскую мадонну смотреть…
– Съезжу потом одна, – твердо сказала я.
– Не дури. – Шкипер повернулся и пошел через площадь Сан-Марко к набережной. Я побежала следом, поймала его за руку, заглянула в лицо. Он криво усмехнулся, не глядя на меня. Обнял меня за плечи.
– Есть хочешь, девочка?
– Хочу, – с облегчением сказала я.
Я была уверена, что мы пойдем в ресторан в Венеции, но Шкипер сказал, что лучше будет вернуться в Лидо. Мы переправились на пустом катере (толпы туристов к вечеру схлынули), Шкипер взял машину со стоянки, и через минуту я уже любовалась на то, как багрово-красное солнце садится в море, через окно несущегося берегом моря «Мерседеса».
Солнце успело полностью опуститься в воду, когда Шкипер остановил машину перед оградой ресторана, весь фасад которого был увит плетями дикого винограда. Под окнами, в глиняных ящичках, буйствовали красная герань и белые гардении. Во дворике тихо журчал фонтан, изливающийся из кувшина позеленевшей каменной нимфы. Дверь ресторана была распахнута настежь, и оттуда доносилась неаполитанская песня. Поднапрягшись, я вспомнила ее название: «Луна росса». В детстве я разучивала это в музыкальной школе.
Войдя в зал вслед за Шкипером, я растерянно остановилась. Было похоже, что мы ошиблись адресом. В ресторане не было ни души, и здесь явно шел ремонт. Столы были вынесены, на довольно большой эстраде для музыкантов тосковали закрытые чехлами инструменты, обстановка была частично ободрана, частично забрызгана побелкой, но я смогла разглядеть, что когда-то этот зал был стилизован под средневековую таверну. Из-под белых потеков краски и кое-как наброшенной оберточной бумаги выглядывал то старинный тяжелый канделябр, то бочонок для вина с медным, покрытым патиной краном, то лезвие огромной зазубренной алебарды. Цветные стекла высоких окон загадочно поблескивали в закатном свете.
