Назарова щелкнула зажигалкой. Вдоль ее шеи, щеки и виска заструился тонкий дымок. Она не курила, а просто держала зажженную сигарету у груди и задумчиво смотрела в окно, словно позировала художнику.
– А я тебя сразу раскусил, – сказал Гера.
Она посмотрела на него. Это был приятный взгляд, ласкающий будущее. Так иногда смотрят матери на своих детей, когда те возятся в песочнице или размазывают кисточкой по альбому краску.
– А тебе это надо?
– Надо, – ответил Гера.
– Лемешев Павел Сергеевич. Двадцать два – одиннадцать – сорок пять, – с ходу ответила Назарова, удивляя Геру своей осведомленностью и памятью. – Это телефон его секретаря.
– Секретаря? Значит, телефон рабочий? И кем он работает, этот Павел Сергеевич?
– Кем работает? – переспросила Назарова, все так же глядя сквозь Геру в окно. – Никем. Он губернатор Зареченской области.
* * *
О дожде в вагоне метро узнаешь по запаху, который издает мокрая одежда пассажиров. Пока Гера ехал от «Тушинской» до «Баррикадной», в вагоне было вполне просторно и свежо, и он даже уступил место бабушке, так как можно было вполне комфортно стоять у торцевой двери. Но на поверхности земли вдруг случился какой-то вселенский потоп, и на «Пушкинской» в вагон хлынули мокрые, смеющиеся, терпко пахнущие одеждой люди. Геру тотчас придавили к двери две липкие и возбужденные девушки очень смелых размеров, с которых следовало бы брать двойную плату за проезд. Девушки, решительно отвоевывая себе место в вагоне, придавили Геру к торцовой двери и схватились за поручни. Он почувствовал себя водителем современной иномарки, у которой сработала подушка безопасности. Причем подушка заблокировала выход, подавляя любую попытку выбраться из душного плена.
В общем, он проехал лишнюю остановку, выбравшись из вагона вслед за девушками и жадно хватая ртом свежий воздух. Час пик в метро вынуждал подчиняться некоторым правилам, например идти в общем потоке с одинаковой скоростью и, не колеблясь, выбирать направление на развилках. Но Гера, привыкший к просторам и безлюдью дачного поселка, болтался в переходе, как футбольный мяч в разгар матча. Пока он читал вывески, его толкали и материли. Из метро он выбрался с изрядно накрученными нервами и тотчас попал под ливень.
В итоге он добрался до дома Дины в критическом состоянии, напоминая фугас особой разрушительной силы в руках неумелого сапера. На кнопку звонка он надавил с такой силой, словно намеревался продырявить пальцем стену, и не отпускал ее до тех пор, пока дверь не открыли.
