– Потому что мы так хотим и потому что у тебя нет другого выхода. Кроме того, это выгодно всем...
Слушая угрожающее шипение Крелла, Сенор лихорадочно перебирал в уме своих союзников и соображал, кто из них мог бы помочь ему. Однако его ошибка состояла в том, что он не заручился заранее ничьей поддержкой. Это вполне могло привести его к бесконечному рабству. Теперь уже не имело смысла противопоставлять себя объединенному могуществу Валета, Вдовца и Аравана. Течение Неизбежности выносило его на чужой и опасный берег. Ему оставалось только избрать путь наименьших потерь.
– И кому же это выгодно? – спросил он, пытаясь узнать хотя бы, на чьей стороне предстоит сражаться или интриговать. Внешне он остался совершенно спокойным, но кривляться было незачем – его уже избрали для определенной миссии и чувства здесь ничего не значили.
Серый шар подкатился ближе и Вдовец ответил, понизив голос:
– Ты когда-нибудь задумывался над тем, почему столь велико влияние Короля Жезлов? Почему никто не может сравниться с ним – ни Король Чаш, ни Король Пантаклей, ни даже Король Мечей? Королевство Унн так огромно, что это стало почти неприличным. Влияние остальных Семидесяти Шести стремительно уменьшается. Если все так будет продолжаться, Совершенная Обитель окажется на грани больших потрясений. Однако существует возможность помешать этому, тем более, что Королевство Унн сейчас находится совсем близко от Замка Крика и Король Жезлов, кажется, скоро сам доберется до тебя.
– Враги могут превратиться в друзей, – осторожно заметил Сенор, оттягивая время неизбежного решения, как будто еще надеялся на другой исход.
– Не смеши нас, – сказал один из баронов Крелла. – Ты не можешь быть ни врагом, ни другом Короля Жезлов, – для этого ты слишком ничтожен. Но именно поэтому у тебя может получиться то, что не удавалось сделать нам.
– А если я откажусь? – спросил герцог Йерд, зная, что не откажется, и догадываясь о том, что ожидало бы его в противном случае.
Три жирных тела Валета Пантаклей заколыхались от беззвучного смеха и даже Красный Вдовец изобразил на своем гладком лице подобие улыбки.
Когда бароны отсмеялись, один из них сказал:
– Ну, тогда ты пожалеешь о том, что не сможешь умереть.
Слова Крелла не были пустой угрозой и герцог Йерд понимал это совершенно отчетливо. Он надолго замолчал, потому что не спешил рисковать всем, что у него осталось. Он ощущал только усталость и тоску по своим невыкуренным трубкам, приносящим нездешний покой...
