Сергей снова лег, заложил руку за голову, из-под прищуренных век принялся рассматривать стоящего во весь рост лейтенанта. Вот так, снизу, ладная фигура его казалась изощренно уродливой, непомерной. Тяжкие стволоподобные ноги, широченные бедра, ладони-грабли; а могучая бочкообразная грудь и плечи стали узки и хилы; а бесконечно далекая крохотная головка вознеслась в неблизкое пустынное небо и, одинокая, озирается там потерянно и жалко. Модель человечества. Смешно. Смешно и странно. Странно, что вот такие идиотские мысли лезут в голову, которая должна быть занята решением единственно важной сейчас проблемы: как бы выжить. Странно, что совсем нет страха. Странно, что исхлестанные ветками губы шепчут не молитвы, не бессильную матерщину, а уж совсем, кажется, неуместное и нелепое теперь: стихи. Причем шепчут достаточно явственно, потому что лейтенант склонился, вслушиваясь, попросил с необычайной робостью:
- А сначала можно? И погромче бы...
Сергей безразлично пожал плечами: можно и сначала. Он глубоко вдохнул теплый, на чебреце настоянный ветерок, заговорил негромко, но внятно:
Речи без помыслов, люди без лиц,
Жаркие споры глухих и слепцов...
Слышишь? Под крики кладбищенских птиц
Мертвые будят своих мертвецов.
Брызнут на веки кровавой росой
Вздрогнешь, прозришь и увидишь, скорбя:
Вот он, последний решительный бой
Каждый из множества - сам за себя.
А из промозглых полесских болот
Веет дыханьем библейских пустынь:
В души, в сердца и в источники вод
Медленно падают звезды Полынь.
- Что это? - Лейтенант присел рядом, с интересом и как-то по-новому посматривая на Сергея. Тот смущенно хмыкнул:
- Да вроде как стихи. "Видения Иоанна-богослова" называются.
- Твои, что ли?
Сергей кивнул.
- Это тот Иоанн, что Апокалипсис написал?
Сергей снова кивнул.
- Хорошие стихи, - констатировал лейтенант, но в голосе его ощущалось не одобрение, а что-то другое, что-то гораздо менее приятное. Талант у тебя, наука, большой талант. Так какого ты дьявола, вместо того чтоб стихи писать, в ученые полез? Господи, ну почему же в этой несчастной стране никто не занимается своим делом?
Сергей приподнялся на локте, спросил ошарашенно:
- А с чего ты решил, что наука - это не мое?
- А вот и решил. - Лейтенант сплюнул. - По результатам сужу. Впрочем, ты-то еще ничего. К бестиям в гости не только других погнал, но и сам полез, не в пример всяким прочим... Эх, наука, наука... "Понял, что они действительно есть..." Это мы и без тебя поняли, еще полгода назад. Сергей Луценко, тезка твой, на своей шкуре это испытал, земля ему пухом. Где-то она теперь, шкура его? Нет, если ты - ученый, так пойми то, чего мне никогда не понять, научи меня, что это за сволочь такая, как ее извести, пока она по всей планете не расползлась! Не можешь? А тогда на хрена ты мне нужен?
