31 декабря - Татьяна Александровна Савченко

И люди узнали, согретые новью,

Какой бы инстинкт не взыграл в крови,

О том, что один поцелуй с любовью

Дороже, чем тысяча без любви!

Рванитесь же с гневом от всякой мрази,

Твердя себе с верою вновь и вновь,

Что только одна, но зато любовь

Дороже, чем тысяча жалких связей!

(Эдуард Асадов)

Вокруг все сверкало множеством огней, гирлянды переливались всеми цветами радуги. Елки были везде: и искусственные и натуральные, зеленые и серебристые — ну, а как же еще — Новый год!

Алексей сидел в фойе и нервно постукивал каблуками о ножки стула. Он был настолько взволнован и сосредоточен на собственных мыслях, что не заметил, как ободрал этикетку с бутылки шампанского. У него все не укладывалось в голове: что он здесь делает, когда все веселятся и напиваются по случаю праздника, а он вынужден умирать от ожидания.

Проходящие мимо врачи понимающе поглядывали и тихо улыбались, но он не обращал на них внимания, он вообще ничего не замечал. Алексей нервно поглядывал на часы и шептал словно заклинание: "Ну, скорей, скорей…"

Телевизор громко и радостно вещал, желая всем счастья в новом году. На экране появился президент и около пяти минут говорил добрые слова всем россиянам. Когда он закончил свою речь, его место заняли кремлевские куранты и стали отбивать секунды старого года. Алексей даже не смотрел на телевизор, а все так же бормотал: "Ну, скорее, скорее. Почему так долго, так, наверное, не должно быть…"

Наступил новый год. Гул аплодисментов и радостные крики пронеслись по всей просторной комнате. К взволнованному мужчине подошел врач, тяжело вздохнув, он сказал:

— У вас девочка, поздравляю!

До шести лет Настя думала, что все празднуют ее день рожденье, и вся страна наряжает елки в ее честь. Прозрение наступило безжалостно и довольно неожиданно — оказывается все такие счастливые совсем не из-за нее, а по другой странной причине: прошло 365 дней, и пора считать заново. Девочка пыталась понять, что же тут такого радостного и почему именно 365, а не 751 или 222 дня? Какая разница? А так, если не считать неприятностей с тридцать первым декабря и того, что она умудрилась родиться под бой курантов, жизнь была прекрасной и вроде удалась.

С пяти лет Настю отдали заниматься гимнастикой, хотя она сопротивлялась изо всех сил. Так же родители настояли на том, что бы она занималась музыкой. До двенадцати лет девочка совмещала и спорт, и искусство, но когда стала призером краевых соревнований по гимнастике, пришлось сделать выбор не в пользу фортепьяно.