– А также и тому, – добавил Первый, – каким храбрецом был этот, пускай эмоциональный, но достойный молодой человек, решившийся отправиться в твой мир, чтобы захватить нечто столь законченно злое и отвратное, чем являешься ты. И это не принимая во внимание то, что он рисковал при этом жизнью – потому что, кто в таком возрасте верит в собственную смерть.
Первый посмотрел на Джексона со значением.
Джексон ответил на его взгляд молчанием. Во-первых, он не слишком понял, что вообще значит слово "теология". Задумчивость видимо была написана у него на лице, потому что в это самый момент пробудился молодой ученый амрс, видимо почувствовавший, что пришло время вставить словцо и ему:
– Да вы только посмотрите на него! Он же ни бельмеса не понимает! Предлагаю тезис: "Эти существа не имеют концепции исходного зла!"
– А следовательно, невинны! – яростно заорал на молодого тощий амрс. – Молчи же! Молчи! – тощий замахал крыльями, истерически прыгая с ноги на ногу и вздымая пыль. Он был стар и двигался с трудом и на Джексона особого впечатления не производил, но молодой коллега тощего таких проявлений раздражения испугался и быстро пошел на попятную, понурив голову. Выражение его лица было таким, словно он только что упал на беговой дорожке, да еще на глазах у самого Филсона – неутомимого, мудрого и мертвого Филсона. Тупым тебя делает то, чего ты боишься, решил Джексон.
– Видишь ли, – сказал Первый амрс Джексону, – мы обязаны узнать, что скрывается внутри Предмета. На то есть много причин.
Первый бросил быстрый взгляд на тощего, который взволнованно приглаживал руками растрепавшуюся бахрому и бормотал что-то себе под нос.
– Обязаны по разным причинам, основанным преимущественно на ощущениях. Но таков наш единственный ключ к разгадке природы и целей Созидания. В течение многих поколений мы изучали Шип и выяснили, что он всего лишь машина. Все что мы при этом узнали, это то, как он работает и где изнашивается. А изнашивается он во многих местах. С другой стороны, вот перед нами Предмет, и он может говорить. Возможно, что внутри него что-то есть. И возможно то, что есть у него внутри, способно говорить более внятно.
– Говорить о чем? – спросил Джексон.
Первый кивнул.
– Отлично подмечено. Никто не сказал пока о том, что с этим не будет проблем. Никто не думает, что ответ будет так просто найти. Но мы обязаны начать. Потому что лучше уже не станет. И мы не можем пустить все на самотек. Среди нас есть множество таких, кто безразличен к этому и будет безразличен до тех пор, покуда небо не упадет им на голову. Все что их занимает, это еда для утоления голода, вода для утоления жажды, и пространство для полета. И пока все это у них имеется, вообразить себе, что когда-нибудь этого не станет, они не могут. Но мы знаем о том, что Шип когда-то умрет. С ним закончиться все остальное – это будет последний день мира.
