— Какая глупость, — с горечью говорил Комаров, — старший офицер КГБ и следователь по особо важным делам прокуратуры должны прятаться, словно преступники. Разве такое могло быть раньше?
— В том-то все и дело, — соглашался Павел Алексеевич, — ты уже офицер не КГБ, а ФСБ, а я следователь не страны, а республики. Мы остались в прошлом, Валентин, сейчас все изменилось.
— Думаешь, нас все время подслушивали?
— После убийства Анисова и Пенькова, конечно. Кто-то установил этот микрофончик прямо под моим столом. Простить себе не могу, что так глупо оставил его на столе. Хотя, если бы я положил его в сейф, результат был бы похожий.
— Видимо, да, — тяжело вздохнул Комаров, — что будем делать, товарищ следователь? Вернее, господин следователь. Мы же сейчас все господа.
— Не валяй дурака. Список квартирный у тебя?
— Взял у Чижова.
— Нужно проверять. Если понадобится, самим Обойти все квартиры, но проверить, куда и зачем ездил Анисов.
Вернулся Чижов, принес бутерброды.
— Будем есть прямо здесь? — спросил он у старших товарищей. Пахомовкивнул.
— Здесь лучше дышится.
— А если нас опять подслушают? — спросил вдруг занятый своими мыслями Комаров.
— В каком смысле?
— Они будут знать о квартире на Фрунзенской набережной. И тогда хозяин квартиры может исчезнуть так же, как и погибший Пеньков.
— Вы думаете, его убили? — спросил помрачневший Чижов.
— Уверен, — коротко ответил Комаров и, уже обращаясь к Пахомову, сказал: — Нам нужно что-то придумать.
— Будем разговаривать только здесь. У Шестакова тоже нельзя. Нас могут подслушать и там.
— Меня все-таки волнует этот случай с Перцовым, — снова вспомнил Комаров, — ведь он никак не мог сообщить о вашей поездке, Женя. Он сидел в кабинете Пахомова, и мы вдвоем ждали Павла Алексеевича. А вы добрались до места часа через два. Ну никак он не подходит. Мы сидели вместе гораздо больше, часа четыре, анализировали состояние дела, искали варианты. Не выходил он из кабинета ни разу, это точно. А Пахомов узнал только тогда, когда пришел в кабинет. Понимаете?
— Не совсем, — признался Чижов.
— Микрофон появился после, — сказал Комаров, — понимаешь, после вашей поездки в Люберцы, а не до. Значит, их кто-то информировал. Ты вспомни, какой у вас был разговор с Тимуром.
— Мы были в кабинете втроем, — сказал Чижов, — я и Антон допрашивали его, там никого не, было. Это точно. Потом я позвонил Пенькову, попросил его сестру передать, что говорят с работы и мы сейчас заедем. Пеньков в этот момент купался.
