– Откровенность за откровенность, дорогая! – раздался из клетки Гамлета голос Евлалии Марковой. – Ты мне расскажешь, каков он в постели…
– Молчи, дурак! Шею сверну! – взвизгнула Евлалия, сильно встряхивая клетку.
Гамлет хрюкнул, как если бы он был не попугаем, а поросенком, и мгновенно заткнулся, словно под покровом платка чья-то незримая рука и впрямь свернула ему шею.
Смольников от души расхохотался. Я же совершенно не знала, как себя вести, что говорить. Больше всего на свете мне хотелось захохотать, подобно моему «напарнику», но я не была уверена, что сие уместно.
– Значит, это твоя невеста? – севшим голосом переспросила хозяйка, прижимая руку к голове, будто там никак не могла уместиться мысль о коварстве ее бывшего любовника. – И зачем ты привел ко мне, блуднице вавилонской, сию белую голубицу?!
В голосе ее зазвучало рыдание, и я невольно тоже прижала руку – правда, не ко лбу, а ко рту. Чтобы не прыснуть. Сама не знаю, почему эта особа в сеточках и цепочках внушала мне такой смех!
– Угомонись, Ляля, – с усталой гримасой попросил Смольников. – Ты мне потом все скажешь, что на сей счет думаешь. Я просто хотел показать Лизоньке, какие потрясающие женщины делали мне честь своим вниманием. Пусть оценит, как ей повезло, какой бриллиант ей достался!
– А, так ее зовут Лизаве-ета! – протянула хозяйка дома, глядя на меня с особенным выражением. – Ну что ж, будем знакомы. Меня, как вы, должно быть, наслышаны, зовут Евлалия. Но для близких людей я сегодня – Лалла!
Так вот что должны обозначать переливчатые платки и цепочки! Евлалия пыталась изобразить индийскую принцессу Лаллу Рук из романтической поэмы Томаса Мура! Сия поэма нынче отчего-то сделалась чрезвычайно модной, на всяком журфиксе или литературном вечере ее непременно норовят декламировать или ставят по ней живые картины. Правда, на мой взгляд, Евлалия Маркова в своем наряде больше напоминала одалиску из какого-то опереточного гарема, но, с другой стороны, много ли я знаю одалисок или индийских принцесс, чтобы судить наверняка?
– А вас, Лизавета, – говорит она, не дав мне слова молвить, – а вас я буду называть… нет, не Лиза, это очень скучно и обыкновенно, а… например, Бетси! Что? Разве вы не знаете, что у англичан это уменьшительное имя от Элизабет. Итак, решено, на сегодня вы – Бетси.
И выжидательно таращится на меня своими темными, блестящими глазами, напоминающими птичьи.
– Добрый вечер, дорогая Лалла, – произнесла я со всем возможным добродушием. – Очень рада познакомиться с вами. Я высоко ценю то расположение, кое вы некогда оказывали моему жениху. Надеюсь, мы с вами подружимся и вы мне кое-что расскажете о его самых тайных пристрастиях. Что же касается имени, то можете звать меня как вам заблагорассудится. Бетси так Бетси! В «Анне Карениной» есть княгиня Бетси Тверская, помните?
