Максим, не слыша похвал, довольно уныло затянул про шпиона, который был пойман у самой у границы, но Кира и тут не шелохнулась. Тогда он, надувшись, вышел из машины и, облокотясь о борт, стал смотреть, как пенится вода за кормой парома, который, загрузившись, бойко отваливал от пристани, беря курс на милую, дорогую, единственную и самую прекрасную страну в мире – Россию.
«Там меня ждут! – напомнила себе Кира, пытаясь взбодриться. – Там Игорек, там мама, там лаборатория… Там Игорь!» – мысленно повторила она, пытаясь этим как бы удвоить эмоциональный заряд от образа Игоря, который за время разлуки изрядно-таки потускнел в ее воспоминаниях, как бы оживить его, чтобы занял побольше места в сердце, не пуская в интимное пространство никаких зеленоглазых загорелых блондинов. Вот удивительно: даже потрясение от знакомства Максима с Мыколой не заставило Киру забыть той ужасной тоски, которая так и скрутила ее при упоминании этой неведомой Шурочки Исаевой, чью роль она сегодня с переменным успехом и очень недолго исполняла.
Может быть, окажись у нее время порепетировать… или вжиться в роль…
«Ни-ни! – Из глубин сознания выглянуло грозное Алкино лицо. – Ты что, забыла? Все женатые мужики – кобели! Боже тебя упаси! От них держись подальше!»
Хороший совет…
Кира уныло кивнула и выбралась из машины. Свежий ветер ударил ей в лицо – и опять позволил списать на свой счет предательскую слезу. Нервы стали ни к черту, просто ни к черту! Ну да ничего, скоро все это кончится.
Кира медленно пошла, лавируя меж машин, беспорядочно загромоздивших паром. Раз или два обернулась, однако Максим в ее сторону и не глянул: все таращился туда, где таяла на горизонте Керчь, словно тщился различить в дальних далях родимый Коктебель вместе с ненаглядной Шурочкой и наилепшим дружком Мыколой. Он так увлекся своей задумчивостью, словно ему вообще была безразлична Кира, – в смысле получит ли он свою плату или нет. На саму-то Киру ему явно плевать…
«Ах, так? – подумала Кира. Ее порыв немедленно последовать Алкиному совету начинал приобретать окраску яркой мстительности. – Ну и пожалуйста! Если я тебе не нужна, – значит, и часики мои не нужны».
Светлая перспектива не расстаться с любимым «Ролексом» вселила в душу бодрость. Кира ускорила шаги, пробираясь к носу парома – в смысле к той его части, которая служила носом в данный момент, ибо паром, как известно, не способен развернуться. Она еще раньше заметила женщин с корзинками и сумками, которые кучковались у самого борта, явно намереваясь сойти в Ильиче первыми, раньше машин, и присоединилась к ним, выбрав укромное местечко в тени трех могучих теток, оживленно сравнивающих исторические приоритеты русских, татар и украинцев на Крымском полуострове. Тетки выказали завидную эрудицию, придя к выводу, что античная и незалежная страна Украйна пыталась закрепиться здесь еще раньше самых древних из всех древнейших греков. Кира так заслушалась, что даже чуть успокоилась – и почти не заметила, как паром завершил свое морское путешествие и плавно причалил к российскому берегу.
