– Она предала меня! – шумно вздохнул Ермак. – Предала! – крикнул он, намеренно распаляя себя. – Моя лошадь! Предала меня! Учись казачеству, малец: предательство есть смерть!
И Ермак вскинул пистоль. Казаки молча глядели на своего атамана. Машков рванулся к вожаку.
– Ну и кто из вас помешает мне? – дико вскрикнул Ермак. – А? Эта скотина всего лишь сыть четырехногая!
– Да люди меньше ее стоят и, тем не менее, живут! – резко оборвала его Марьянка. – Стреляй, Ермак, если тебе потом лучше станет от этого, стреляй!
Ужасные мгновения мертвой тишины и жуткого ожидания. Ермак опустил пистоль и выстрелил в землю.
– Слазь, парень! – уже спокойным тоном приказал он. – Как тебя звать-то величать прикажешь?
«Господи, а как же ее звать? – Машкова пробрала дрожь. – Обо всем подумали, а вот имя…»
– Борька, Степанов сын, – важно ответила Марьянка и соскользнула с лошади на землю. – Так я поеду с вами?
– И кобылу себе оставь, – Ермак исподлобья глянул на лошадь. – Баба, такая ж, как все бабы, – глухо проворчал он. – Голову теряет, молодого сопляка завидев. – Атаман повернулся к Марьянке. – Иван всему тебя научит. Он тебя нашел, так что ты его теперь с потрохами! Когда тебе казаком быть, я решать буду.
С этими словами Ермак отвернулся и пошел прочь. Мгновение лошадь топталась рядом с новым хозяином, потом дрогнула, рванулась за Ермаком. Тот скосил глаза в сторону, не смеется ли кто, нервно скривил рот и… ласково обнял свою госпожу-лошадушку за шею.
– Ты теперь мне принадлежишь, – прошептал Машков Марьянке. – Слышала? Ты теперь моя собственность.
– А еще я тебе два пинка задолжала, Иван, Матвеев сын, – так же негромко отозвалась девушка. – А еще мне лошадь нужна.
– Завтра поутру дам.
Она передернула худыми плечиками, подошла к костру и легла в траву. Машков устроился рядом. Внезапно она подскочила, рванула у него из-за пояса нож, приставила к груди казака.
– Теперь он моим любушкой будет! – зло прошептала девушка, так тихо, что только Машков и смог ее расслышать. – Ревнивым любушкой, Иван свет Матвеевич!
Машков вздохнул и отвернулся. Новый нож добыть проще, чем с бабой спорить… Одно лишь беспокоило казака: Марьянка его окончательно в дурака превратит скоро. «Я ее и знаю-то всего часа с два, а что со мной сталось?» – пульсировала в голове одна и та же тоскливая мысль. – Нет, это Новое Опочково явно сам черт когда-то строил!»
Он вслушивался в Марьянкино дыхание, чувствуя себя при этом самым счастливым человеком на свете.
