Александр Григорьевич Лупин сразу же узнал свою дочурку, даже в мужичьем наряде, когда какой-то казак гнал ее из горящего сельца. Какой же отец не узнает свою кровинушку, пусть и очень изменившуюся с виду!
«Она жива, – обрадовался староста, но тут же снова сник. – Пока еще жива. Сейчас они повесят ее, и я должен буду смотреть на ее казнь и ничем не смогу помешать. Она умрет как истинная Лупина. Господь благословит тебя, дочка. Прими ее, господи…»
Он все лежал в траве, глядя на казаков и уже смирившись с тем, что сейчас Марьяну вздернут на старой вишне. А та ввязалась в какой-то спор с атаманом ватаги.
«Совсем девка с ума сошла, – подумал Лупин. – Господь всемогущий, пожар ей никак все мозги высушил. Ей лошадь дали, так беги, скройся, ан нет, назад дура-девка воротилась, к казакам! Несчастный отец!»
Лупин замер. Не было у него никакой возможности подползти поближе к дочери. Чуть позже она улеглась спать между казаками, а он лежал в тени, мучаясь неимоверно и теряясь в догадках, что же происходит с Марьянкой.
Только поутру, когда все казаки крепко спали, Лупин пробрался в уничтоженное Новое Опочково и бросился в церковь.
Здесь у алтаря храпел чужой поп в казацких портках и сапогах, в церкви жутко смердело водкой и перегаром. Местный служитель Божий в священном ужасе сидел, забившись в угол, и затравленно глядел перед собой. Увидев Лупина, он машинально вскинул руку и благословил его.
– Отче, я не знаю, что делать? – прошептал Лупин, пугливо поглядывая на казачьего попа.
– Я тоже, – отозвался священник. – Небеса вопиют в отчаянии. Порядок небесный нарушился, – он кивнул в сторону храпевшего «коллеги» и удрученно помотал головой.
– Бог – он далеко, – хмыкнул Лупин, – а вот дочка моя, Марьяшка, близко. Пока. Кажется, казаки хотят увести ее с собой.
– Бог с ней, – священник устало прикрыл глаза.
– Было б лучше, если бы я был рядом с ней, – прошептал Лупин. – Что ж бога-то присмотром за Марьянкой утруждать. Поскачу-ка я вслед за ватагой этой шальной и Марьянкой. И где-нибудь, когда-нибудь и как-нибудь уж освобожу ее из плена. Вот только не знаю, сколько времени мне на то понадобится. Вы Новое Опочково и без меня поднимите.
– Уж это-то я тебе обещаю, Александр Григорьевич, – торжественно поклялся поп.
– Тогда благослови меня, отче, – Лупин склонился перед священником, и пока пьяный казачий поп храпел, как стадо быков, пуская поминутно ветры, местный служитель божий торопливо пробормотал над головой Лупина слова молитвы и трижды перекрестил его.
