— Ну, па-а-па… — процедила Ники с отчаянием в голосе. Можно подумать, я предлагал ей ползти домой на четвереньках.
— Эй, послушай, мы здесь застряли надолго.
Она ответила очень язвительно:
— Ну да, конечно.
— Это еще что за тон?
Но еще через несколько минут тренировка внезапно закончилась. На футбольное поле выехала большая зеленая машина с цистерной и вышли двое рабочих в масках и резиновых перчатках, с бачками за спиной для опрыскивания. Они собирались разбрызгивать какой-то детергент от сорняков или еще что-то в том же духе, и до завтра все занятия на поле отменялись.
Я позвонил Николь и сказал, что заеду за ней.
— Когда?
— Мы уже выезжаем.
— А как же тренировка этого гаденыша?
— Ники, что за слова?
— Почему он всегда у тебя на первом месте?
— Он не всегда у меня на первом месте.
— Нет, всегда! Он настоящий маленький гаденыш.
— Николь…
— Из-ви-ни.
— Увидимся через пару минут, — сказал я и отключил связь. Современные дети развиваются быстрее, чем в наши дни. Подростковый возраст теперь начинается лет с одиннадцати.
В полшестого дети уже были дома и сразу бросились к холодильнику. Николь схватила большой кусок волокнистого сыра и начала запихивать его в рот. Я велел ей прекратить, чтобы она не портила аппетит перед ужином. Потом я начал накрывать на стол.
— А когда будет ужин?
— Скоро. Мама приедет домой и привезет еду.
— А-га.
Николь вышла, а через несколько минут вернулась и сказала:
— Она извиняется, что не позвонила, но сегодня она опять будет поздно.
— Что?
Я как раз наливал воду в стаканы, расставленные на столе.
— Она извиняется, что не позвонила, но сегодня она опять приедет поздно. Я только что с ней говорила.
— Господи… — я разозлился. Я старался никогда не показывать при детях, что раздражен, но иногда это вырывалось само собой. — Хорошо.
— Пап, я очень хочу есть, правда.
— Зови брата и садитесь в машину, — сказал я. — Мы едем в ресторан.
Позже, этим же вечером, когда я относил малышку в кроватку, случайно задел локтем фотографию, стоявшую на книжной полке в гостиной. На фотографии была Джулия с четырехлетним Эриком в Солнечной Долине. Оба были одеты в лыжные костюмы, Джулия учила Эрика кататься на лыжах и лучезарно улыбалась. Рядом стояла фотография, на которой были мы с Джулией в Коне, где отмечали одиннадцатую годовщину свадьбы. Мы целовались в лучах заходящего солнца. Я — в яркой гавайской рубашке, у Джулии на шее — разноцветные бусы. Это было чудесное путешествие. Признаться, мы оба почти не сомневались, что Аманду мы зачали именно тогда. Я помню, как Джулия однажды пришла с работы и сказала: «Солнышко, помнишь, ты говорил, что май-тай опасны для здоровья?» Я ответил: «Да…» А она продолжила: «Ну вот, давай я сформулирую так — это девочка». Я был так потрясен, что содовая, которую я как раз пил, залилась мне в нос, и мы оба рассмеялись.
