Джейсон повел меня по правому крылу коридора, останавливаясь и показывая предметы, мимо которых мы проходили. Дом производил удивительно мягкое и органичное впечатление. Полы накрыты соломенными татами. По одной стене коридора шли двери; противоположную стену, начиная с уровня талии и выше, скрывали изношенные деревянные экраны.
— Ванная комната традиционна: нужно садиться на корточки. Думаю, ты это сможешь? — Он окинул меня взглядом. — На корточки? Это значит — поливаться из ведра. Ты знаешь, что жить в Японии — значит делать все по-другому?
Прежде чем я смогла ответить, он повернулся к другой стороне коридора и отодвинул ставню. В темное стекло хлынуло солнце.
— Кондиционеры вышли из строя, так что летом приходится держать ставни закрытыми.
Мы встали у окна и посмотрели вниз, на закрытый сад. Он был похож на джунгли, растения доставали до окон второго этажа. Стены растрескались, толстые листья хурмы затеняли солнечный свет. Я положила руки на подоконник, прижалась носом к стеклу. С другой стороны сада увидела торцовую стену белого небоскреба.
— Соленое здание, — сказал Джейсон. — Не знаю, почему его так назвали, должно быть, имя перешло по наследству от прежнего строения.
Я готова была отвернуться, когда заметила почти в ста футах отсюда, над вершинами деревьев, красную черепичную крышу, купающуюся в жарком солнце.
— Что это?
— Это? — Он тоже прижал нос к стеклу. — Третье крыло. Тоже закрыто.
— Часть этого дома?
— Да. У нас почтовый индекс — Запретный городnote 20. В этом доме двадцать комнат, которые — точно знаю — существуют, а о других двадцати доходят только слухи.
Теперь я заметила, что дом и в самом деле занимает огромную территорию — почти целый городской квартал. Строение обрамляло сад с трех сторон, четвертую сторону замыкало Соленое здание. Дом разрушался. Процесс этот затронул и дальнее крыло. Джейсон сказал, что ему не хочется думать, что происходит в закрытых комнатах нижнего этажа.
— Там-то и водятся привидения, — сказал он, закатив глаза. — Во всяком случае так считают наши бабы-яги.
Мы шли мимо бесконечных раздвижных дверей, иные из них были заперты, другие открыты. Я мельком видела внутренность полутемных комнат — сваленные друг на друга предметы, пыльные и забытые: тиковый буцуданnote 21, урну с прахом предка, стеллаж с пыльными стеклянными кувшинами. Мои тапки шлепали в тишине. Из темноты выплыла дверь, ведущая в закрытое крыло. Она была заперта на замок и закрыта на металлический засов. Джейсон остановился.
