Видеть, как ты входишь в мой дом, было странно: в дом, где я жила с другим мужчиной, с каким распланировала комнаты, советовалась, как разместить мебель, в какой цвет покрасить стены, с кем проводила все времена года, заготавливала дрова на зиму, гуляла по парку, смотрела на снег, падающий с крыш и медленно покрывавший, пока они не исчезали из виду, бамбуковую изгородь и огромное футбольное поле по другую сторону дороги.
Появился ты, но и другая жизнь для меня никуда не делась.
Ты попросил меня освободить ящик шкафа, чтобы сложить туда свои вещи, я ответила тебе не сразу, меня охватило чувство раздражения, которое я попыталась обуздать: насколько ты можешь задержаться здесь, спросила я, старательно избегая слово «думаешь», отчего фраза получила бы иной смысл. Возможно, на неделю, ответил ты. Я молча освободила ящик, при этом у меня бешено прыгало сердце, словно теннисный мячик, скачущий между миндалинами. Я не знала, готова ли я к такому испытанию.
Дом — это не номер в отеле.
Вокруг тебя кругами осторожно шмыгали кошки. Они тебе не доверяли. И правда, все то время, как ты исчезал и появлялся в этом доме, они никогда тебя не любили, и подозреваю, это было взаимно. С животными надо обращаться как с животными, сказал ты мне в первый же вечер, когда мы сидели за столом, собираясь ужинать, а кошки, запрыгнув на скатерть, стали совать мордочки в тарелки. Я прогнала их. Я сделала это по одной-единственной причине: чтобы больше не слышать твой голос, полный брезгливости. Я помню, как подумала, что если у тебя такой тон по отношению к животным, тот прекрасно сможешь употребить его по отношению ко мне, а я этого не стерпела бы. Ни на секунду. Я с детства терпеть не могла людей, командующих другими.
Но скоро я забыла об этом. Для этого мне было достаточно смотреть на твой рот или на твои руки. Я ждала звука твоего голоса, как ожидают появления воды в колодце, долго остававшимся сухим. С благоговением я прикасалась к тебе языком и пила каждый слог, каждую капельку твоей спермы, каждую каплю пота. Моя голова на твоей груди, мы лежим в постели, нагретой нашим телами, я закрываю глаза и слышу твой голос, гулко отдававшийся внутри грудной клетки, в то время как ты читаешь вслух отрывок из книги, я не свожу с тебя глаз, когда ты выскальзываешь из-под простыни взять сигарету и спички и я прижимаю твою подушку к губам, переполненная счастьем, о каком даже и не подозревала, что могу испытывать его рядом с мужчиной. Эта кровать была островом, а мы двое — потерпевшими кораблекрушение и спасшимися на нем.
