– Что ты делаешь?! – испуганно воскликнула Туллия. – Ты оскорбляешь богов!
– Отнюдь. Я угощаю Фортуну. Может, она станет милостивее ко мне.
Он отшвырнул кубок, обнял Туллию, прижал к себе. Он сжимал её так, будто хотел задушить, и шептал на ухо сбивчиво и горячо:
– Я хочу жить… Если бы ты знала, Туллиола, как я хочу жить. – Он стал осыпать поцелуями её шею, потом отстранился, зажав в ладонях её лицо и вновь зашептал: – Туллиола, мне же ещё и двадцати нет… Почему я должен умереть?
– Не говори ерунды. Бенит тебя любит, – с трудом пролепетала Туллиола вытянутыми трубочкой губами.
– О да, Бенит меня любит! – засмеялся император. – Но все равно убьёт. Какую гадость мне сделать напоследок, чтобы запомниться Риму, как запомнились Нерон или Элагабал?
Туллия попыталась ответить, но ладони императора ей мешали.
…Можно велеть привязать к деревьям десяток красавиц, а самому, наряжённому в шкуру, выскочить из зарослей, подобно Фавну, и насиловать их по очереди. Нет, это уже было. Рим ничем нельзя поразить, никакой низостью – все низости уже придуманы и воплощены.
– Что ты говоришь, Туллия? – Он наконец разжал ладони.
– Я тебя спасу.
Постум рассмеялся. Вот глупышка! Как беспомощная девчонка может спасти императора от Бенита?! Как? Многие хотели его спасти. Весталка Валерия, к примеру. И спасала – длинными занудными речами. Так спасала, что он стал прятаться от тётки в дальних покоях Палатина. А потом император нашёл выход. Постум хитрый – хитрее Бенита. Чтобы не слушать поучения Валерии, он спровадил тётку в Альбион. К Марку Габинию. Теперь у них двое детей – сын и дочь. Погодки. Даже в самые трудные времена женщины рожают детей. Наверное, сегодня Валерия смогла бы найти совсем другие слова для своего племянника. Наверное…
– Что ты больше всего любишь, Август? – спросила Туллиола.
– Играть в кости.
Он достал из-под подушки серебряный стаканчик с костями. Кубики из слоновой кости были старыми, с почти стёртыми точками. Он бросил их, и выпали две шестёрки.
– По-моему, тебе должно повезти, – прошептала Туллия.
Постум сгрёб костяшки и сжал в кулаке так, что суставы побелели. Когда он бросал эти кости, ему всегда выпадали только шестёрки. Всегда и везде. Этот стаканчик и кости подарил ему когда-то Элий. Единственный подарок отца юному императору.
