Такси свернуло за угол, и он вышел. Посмотрел на часы: без пяти девять. Расплатившись с водителем, он поспешил наверх, в адвокатскую контору. Похоже, он поступил правильно, попросив Таню позвонить сюда. Он чувствовал, что должен увидеть ее до встречи с Морисом.
Услышав негромкий стук, он открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Таню в номер. Медленно закрыл дверь и повернулся к ней. Они долго молча смотрели друг на друга. Затем он откашлялся.
– Старые друзья не должны встречаться в ресторанах или адвокатских конторах.
Она молча кивнула. Он увидел слезы у нее на глазах и почувствовал, как что-то сжалось в горле. Протянул руку, но она не обратила на нее внимания. Голос был слегка хрипловатым.
– Старые друзьям не здороваются, пожимая друг другу руки.
Швебель протянул к ней руки, и она крепко обняла его. Он поцеловал ее солоноватую от слез щеку. Она стояла, положив голову ему на грудь.
– Милый Иоганн, – прошептала она. – Дорогой мой верный друг.
Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
– Анна… – он запнулся. – Таня.
– Да, Таня. – Она улыбнулась.
– Рад тебя видеть, – сказал он, кивая.
– Столько времени прошло. Десять лет – и ни одного известия. Я надеялась услышать о вас значительно раньше.
Он смотрел на нее в изумлении, не понимая, чего она ждала.
– Проходи, – предложил он. – Хочешь что-нибудь выпить?
Таня прошла за ним к дивану и села.
– Нет, я ничего не хочу, спасибо.
– Тогда я закажу кофе, – сказал Иоганн, вызывая официанта. Через несколько минут, держа в руке чашку кофе, он попросил ее с улыбкой: – Расскажи мне о Жаннет. Она, наверное, уже совсем большая.
Таня улыбнулась в ответ.
– Ей шестнадцать. Сегодня утром она вернулась в школу, в Швейцарию.
– Жаль, что я не застал ее, очень хотелось увидеться. Если она пошла в мать, то, должно быть, очень красива.
– Она хороша, – подтвердила Таня, – но по-своему, не похожа на меня.
– Полагаю, ты удивлена, зачем я вдруг приехал, – спросил Иоганн.
– Я удивлена, что ты не сделал этого раньше, – сказала Таня. – Все бухгалтерские книги в порядке. И деньги на отдельном счете.
– Почему? Вы не должны никаких денег gesellschaft фон Бреннеру. – И вдруг Швебель все понял, посмотрел на нее. – Вольфганг… – начал он, но голос изменил ему.
– Вот именно, – улыбнулась она. – Я переводила половину прибылей на отдельный счет для Вольфганга, как и обещала.
Когда Иоганн наконец справился с волнением, в его голосе звучала боль.
– Значит, тебе не сказали?
– Что не сказали? – Было в его глазах что-то такое, от чего сердце у Тани похолодело: она догадалась. Чтобы не заплакать, прижала кулак ко рту. – Вольфганг умер.
