– Ага-а-а! Проняло! – крикнула Геля. – Не я ли тебя давно уговаривала запатентовать технологию! А ты что? «Да никто все равно не догадается… да не хочу никому раскрывать секреты, даже в патентном бюро…»! И что теперь?! Твои секреты украдены, а ты, вместо того, чтобы бороться за свое… кровное, опять занимаешься ерундой!
– Это не ерунда, а новая ткань… – мертвым голосом сказала Мила и тяжело опустилась на стул, стоящий рядом с рабочим столом.
– Неужели ты не понимаешь, что теперь любая твоя новая ткань будет считаться плагиатом, если эта поганка Параскевич уже успела запатентовать свою «Фрезию»!
– Понимаю… – все так же бесцветно отозвалась Мила и бросилась к выходу из салона.
– Э-э-э-э! Милка! Ты куда?! – крикнула ей вдогонку Геля, но хозяйка «Ивы» уже садилась в удачно подвернувшееся такси.
* * *
Когда открылась дверь кабинета главы «Шерлока Холмса», секретарша Цебоева Снежана сразу заверещала:
– Владимир Юрьевич! Я госпоже Ивиной говорила, что положено ждать в приемной, но она… Не драться же мне с ней!
Цебоев посмотрел на Милу, как ей показалось, убийственным взглядом, что-то сказал находящемуся в кабинете человеку и плотно закрыл за собой дверь.
– Людмила Леонидовна, – ледяным голосом проговорил он. – Пройдите, пожалуйста, в санитарную комнату минуты на три, а потом поговорим.
Мила не успела и пикнуть, как оказалась запертой в отделанном блестящей бежевой плиткой санузле. Злые слезы тут же залили лицо. Вот как он к ней относится! А говорил, что она ему понравилась… щами с грибами кормил, сиреневый туман напускал… Подлец! Все они подлецы! Как один! И не только мужчины! Вообще все… люди… Сплошной туман… обман… имитация…
Задыхаясь от слез, она сидела на крышке массивного унитаза, когда дверь наконец открылась. Цебоев за руку вытащил ее из санитарной комнаты, затолкал в кабинет и четко сказал Снежане:
– Позвони следующему клиенту и постарайся перенести встречу с ним на любое удобное для него время!
– Но ведь, Владимир Юрьевич… – начала возражать секретарша.
– Я сказал перенести – значит, перенести! Не понравится, пусть ищет другую фирму! Их в Питере полно! В конце концов, я живой человек: могу заболеть… умереть… и прочее…
Мила рыдала, уткнувшись в кожаную подушку дивана, стоящего несколько в отдалении от рабочей зоны. Цебоев подсел к ней. Под тяжестью его тела сиденье так накренилось, что Мила, как с горки, съехала к Владимиру Юрьевичу под бочок. Она не заметила этого, а он, осторожно положив ей руку на плечо, спросил:
