Я посмотрел на себя в зеркало аптечки. На вид я был трезв, но это было не так – я был мертвецки пьян, так пьян, как не был никогда в жизни. Я совсем не понимал, ни кто такой Мантин, ни то, о чем он мне говорил. И вообще, мне вдруг все стало безразлично.
– Спасибо, – важно сказал я ему.
Мантин вынул из кармана фосфорную спичку и быстрым и точным движением прикурил свою свернутую вручную сигаретку.
– Не за что, старик, – сказал он. – Это тебе надо сказать спасибо. Ты знаешь, за что и почему. Есть типы, которые крутят и мямлят: «Может быть... Я посмотрю, что можно будет сделать...» Дерьмо собачье! А потом стараются уклониться. Лично я люблю людей, которые прямо идут к своей цели и играют в открытую, как ты.
Для меня его слова были как бы сказаны на иврите. Я не понимал, о какой цели шла речь и во что я играл в открытую.
Последняя порция виски подействовала не так облегчающе, как первый глоток. Она проходила с трудом. Мне не хотелось иметь никаких дел с Мантином. Он был для меня птицей слишком высокого полета. Это чувствовалось и по его манере вести разговор, и по его быстрым и четким жестам, которые подчеркивались блеском бриллианта на его пальце. Это, наконец, было видно и по его манере одеваться. Для него семьдесят два с половиной доллара в неделю были зарплатой тупицы. Он столько же ставил на один номер, играя в рулетку.
Мне очень хотелось завершить нашу встречу. Я потерял работу у Кендалла, моя трехнедельная зарплата, вне сомнения, улетучилась, я был в постели с Лу в номере гостиницы, и мне предстояло вернуться домой и объясниться с Мэй. Словом, и без него у меня неприятностей было предостаточно.
Я наполнил умывальник холодной водой и окунул в него лицо. Это так хорошо на меня подействовало, что я сунул в воду всю голову и намочил грудь. Затем я посмотрел на свои часы. Стрелки вновь обрели свою нормальную длину. Когда я посмотрел на часы в первый раз, было пять утра. Теперь часы показывали пять минут шестого.
Мантин понял намек.
– Я тебя не задержу, старик, – сказал он, поправляя свою роскошную шляпу. – Как я тебе ночью и говорил, я все рассказал капитану, едва он сошел с самолета. И мы решили, что ты нам подходишь. – Он извлек из кармана коричневый пакет и положил его на край умывальника. – Итак, Джим, мы согласны. Вот сумма, о которой шла речь: бумажки новые, только что из банка.
Я, как загипнотизированный, смотрел на пакет, не решаясь его открыть.
Мантин поднял крышку унитаза и бросил сигаретку в воду. Взгляд его стал еще более холодным.
