– Ну, тогда идите себе и приходите утречком.
Он снял свою шикарную шляпу и вытер кожу черепной коробки надушенным носовым платком.
– Не сердись, старик. Она не улетит. И потом, я поговорил о тебе с капитаном и хочу поскорее начать это дело.
Я не знал, кто такой Мантин. Я не знал никакого капитана. И я не желал знать ни того, ни другого.
– Ну, и что же дальше? – сердито спросил я его.
Меня удивила нежность тона Мантина.
– А то, что капитан считает, что ты – честный парень. И я хотел бы, чтобы ты взялся за это дело.
Виски в желудке превратились в камни. Что еще за дело?
Мантин вновь водрузил шляпу на голову и спрятал в карман свой надушенный носовой платок.
– Пойдем в ванную, там нам будет удобнее. Дамочка может проснуться. Ей вряд ли понравится, что в комнате – незнакомый ей человек.
Фу, значит он пришел не из-за Лу. Это было ясно. Я прошел за ним следом в ванную, прижимая к волосатой груди бутылку, словно драгоценность. Мантин закурил сигаретку и прислонился к умывальнику. При электрическом освещении лицо его смутно казалось знакомым. Как будто я видел уже его во сне, на фоне музыки. До меня вдруг дошло, что на мне не было никакой одежды. Свободной рукой я обвязался махровым полотенцем.
Мантин извлек из кармана своего белого шелкового костюма пачку «Бьюл Дюрхам».
– Ты хорошо держишься, парень, – сказал он с меланхолией и нежностью в голосе. – Я бы тоже выпил, но не могу. Я как выпью – такие штуки выделываю! Поэтому-то и бросил.
Я искал, что бы сказать в ответ, только и смог выдавить из себя:
– Жаль, жаль.
И опять хлебнул виски.
Чем дольше я на него глядел, тем больше мне казалось, что я уже где-то видел его лицо. Если это и был преступник, то он уже длительное время имел деньги, положение в обществе и власть. При свете он выглядел лучше. Его облик можно было расценить как угрожающий или располагающий, манеры – воспитанными или холодно-презрительными, в зависимости от того, был он вашим другом или врагом.
Когда я приложился к бутылке, полотенце упало. Я поставил бутылку на сливной бачок и снова обвязался полотенцем. Мантин присел на краешек ванны.
– Вообще-то, – доверительно сказал он, – я не доверяю типу, которого встретил в баре. Пьяницы – ненадежные люди. Это общеизвестно. Я с такими часто сталкивался в жизни. Но когда порядочный человек решит кутнуть, это – совсем другое дело. И потом, ты мне нравишься, Чартерс. Ты свободен от предрассудков, в тебе есть, как говорится, человечность. И, что еще лучше, ты решителен.
