Милов ногой нащупывал место для каждого нового шага, середину они уже миновали - и вдруг с левого берега неожиданно и сокрушительно хлестким потоком голубого света ударил прожектор, уперся в правый, теперь уже дальний берег, подполз к воде, осторожно опустился на нее и начал высвечивать, но не равномерным сканированием, а рывками, зигзагами - видимо, управляли им люди неопытные. После едва ощутимой заминки Милов прошипел: «Нырять!» - настолько повелительно, что у спутников его не мелькнуло и мысли о неподчинении. Головы скрылись под маслянистой поверхностью, но луч прошел мимо, хотя и под водой свет был так силен, что ощущался даже кожей. Ева, начав уже задыхаться, первой высунула голову, волосы ее повисли, словно водоросли, с них стекала вода, едва слышно журча. «Прощай, красота», - пробормотала она с печальной насмешкой. «Быстро к берегу!» - скомандовал Милов. Они зашагали, расталкивая воду теперь уже коленями, не стесняясь более шума: тут и сама река не молчала в неровностях берега. «Глаза щиплет», - пожаловалась Ева. «Надо было зажмуриться плотнее, тут вам не Майями Бич, - сердито выговорил ей Милов. - Ну-ка, давайте сюда».
Они были уже на берегу, на песке, и Милов, повернувшись, подступил вплотную к женщине - она отчаянно терла глаза пальцами, но легче не становилось, - с силой отнял ее руки, взял голову Евы в ладони. «Да не жмурьтесь сейчас! - тихо прикрикнул он, - раньше надо было, там, в воде!» Они стояли сейчас почти вплотную, голые, соприкасаясь грудью, но как бы вовсе не понимали или не ощущали этого. Ева машинально положила руку на его плечо, он и не почувствовал вроде бы, приблизил свое лицо к ее, пегому от растекшегося грима. Граве возмущенно отвернулся и поспешил отойти подальше: происходившее выходило далеко за всякие мыслимые пределы не то что приличий, а… а… ну, одним словом. Милов стал языком вылизывать ее глаза, поминутно сплевывая. Она стояла покорно, и еще секунду оставалась так, когда он уже отошел, и только после этого вдруг едва не захлебнулась дыханием, словно придя в себя. Граве в отдалении успел уже обтереться травой и теперь поспешно одевался, бормоча: «Господа, я сильно опасаюсь, что мы опоздаем…» Луч прожектора широко промахнул поверху, но теперь они его не боялись: они были внизу, под обрывом, а прожектор - высоко на берегу.
- Как фильм о войне, - сказала Ева, одеваясь. - А я думала, что такое никогда не повторится…
- Нет, - сказал Милов задумчиво, - на войну не похоже, но и на полный мир тоже. Трудно сказать, что происходит, но думаю, что мы не зря пренебрегли мостом.
