Он на миг закрыл глаза, с титаническими усилиями взял себя в руки, собрался с мыслями и, заикаясь, пробормотал:
– Мое лекарство…
Я подавила злобный смешок, открыла аптечку и достала похожий на шариковую ручку шприц. Отвинтила крышку и шагнула к Колу, который, свернувшись, лежал на полу и молча рыдал. Тут я ощутила на плече чужую руку и резко обернулась – Ворчи. На лице вахтера играла неприятная улыбочка.
– Оставьте его. Ему так лучше, поверьте мне.
Стряхивая его руку, я на мгновение коснулась кожи. Она была холодной, как лед, и по моей спине прошла ледяная дрожь. Я быстро попятилась, налетела на стул, упала и выронила шприц. Выхватила пистолет. Направила на Ворчи. Тот словно скользил по направлению ко мне. Я не стала предупреждать его – просто сняла предохранитель, и лабораторию озарила яркая вспышка. Ворчи отбросило к противоположной стене, он ударился о доску и сполз на пол. Я пошарила в поисках шприца, нащупала его и бросилась к Стокеру, который подбирался к большой банке с очень узнаваемым и неудобосказуемым мерзким образцом.
Я посветила фонариком в испуганные глаза, и Кол прошептал:
– Помоги мне!
Сняв колпачок шприца, я всадила иглу в его ногу и два раза щелкнула. Отобрала у него банку. Он со смущенным видом сел.
– Кол, скажите что-нибудь!
– И правда больно.
Но говорил не Кол. Говорил Ворчи. Поднявшись с пола, он повязывал на шею что-то вроде салфетки.
– Пора обедать, мисс Нонетот. Не стану утомлять вас перечислением блюд, потому что это вы!
Дверь лаборатории с грохотом закрылась. Посмотрев на пистолет, я поняла, что он для него не опаснее водяной пулялки.
Я встала и попятилась. Ворчи снова поплыл ко мне. Я выстрелила, но на сей раз Ворчи был начеку. Он просто поморщился и продолжал приближаться.
– А как же крест? – воскликнула я, прижимаясь спиной к стене. – И колледж… это же церковь!
– Дурочка! – ответил Ворчи. – Ты думаешь, что христианство имеет власть над такими, как я?
Я отчаянно озиралась в поисках какого-нибудь оружия, но, кроме стула, который выскользнул из моих рук, едва я схватилась за спинку, ничего не попадалось.
– Шкоро вше кончитшя, – ухмыльнулся Ворчи. У него вдруг выросли длинные клыки, перекрывшие нижнюю губу, отчего он и шепелявил.
– Шкоро ты поужинаешь вмеште ш Колом. Когда я законшу!
Он расплылся в улыбке и разинул пасть – невозможно, но мне показалось, что во всю комнату. И вдруг растерянно остановился, завращал глазами, посерел, почернел и рассыпался, как сгоревшая страница. Растекся запах плесени и разложения, перебивший вонь формалина, и вскоре не осталось никого, кроме Кола, продолжавшего сжимать заостренный кол, так быстро уничтоживший дрянь, которой был Ворчи.
