* * *
Тоня с Семеном Крюковым шли молча. Семен глядел себе под ноги и думал о чем-то важном, потому что иногда вздыхал тяжело. К вечеру подморозило, растаявшие днем от южного мартовского солнца лужи затянуло ледком, Тоня поскользнулась и засмеялась, уцепившись за куртку Крюкова. Он посмотрел на нее ласково и взял под руку.
– Давай уж пойдем с тобой, как буржуи, под ручку, а то лоб расшибешь.
Они пошли, не торопясь, вдыхая свежий холодный воздух.
– Что это ты, дочка, как я примечаю, от Ивана Салова шарахаешься? – спокойно спросил Крюков.
– Так… – отвернулась Тоня.
– Ну, раз это дело личное, то я вмешиваться не буду, – смутился Крюков.
– Да нет у меня с ним никаких личных дел! – вспыхнула Тоня. – Просто… нехороший он человек, вот что! Смотрит всегда так нагло, рукам волю норовит дать… – Эка беда, что смотрит! – рассмеялся Семен. – Ты вот у нас какая раскрасавица уродилась, отчего ж на тебя мужику и не поглядеть! А Салов – мужчина молодой, в самом соку… – Да, а раз подкараулил меня, а сам пьяный был. Да как давай приставать!
Все в полюбовницы к себе звал. Я, конечно, за себя постоять могу, да только противно очень, не по-товарищески… Он сегодня вон Борщевскому сказал, что Леля – это жена его, а мне тогда про Лельку эту такого наговорил. И шалава-то она подзаборная, и бросит-то он ее сразу же, если я соглашусь… Нешто можно такое про жену-то говорить?
– Да уж, – вздохнул Семен. – Ну, ты не думай о нем.
– Да я разве думаю, когда вокруг такое творится! – воскликнула Тоня. – Ты представь, дядя Семен, вот скоро победим мы белых и начнется такая жизнь сказочная! Кругом все свои, не нужно никого бояться. И приедут к нам товарищи из Москвы, расскажут, как там у них, что делается, и научат, как дальше жить.
– А ты как дальше жить хочешь? – улыбаясь, спросил Крюков.
– Я, дядя Семен, учиться хочу. Чтобы все-все знать, чтобы со мной умному человеку говорить интересно было. А то простым-то людям я про революцию объяснить могу, вот как сама понимаю, а если посложнее что… Вот товарищ Макар хорошо говорит – заслушаешься! И он вообще замечательный, товарищ Макар!
Настоящий большевик! Он когда говорит – у меня прямо слезы на глазах, и вообще он – самый настоящий герой! Про таких нужно песни складывать!
В голосе девушки послышался неприкрытый восторг, Семен поглядел на нее внимательнее, увидел, как сияют ее глаза, и все понял. Он улыбнулся грустно и крепче подхватил ее под руку.
