Излюбленным приёмом Таямы был такой. В свежий ветер одна из его шхун начинала носиться по волнам, как бешеная. Она наскакивала на русские рыбачьи баркасы, зацепляла полуспущенным якорем сети, рвала их или увлекала за собой. Сам Таяма или его штурман ругательски ругали в это время на русском языке экипаж и рулевого шхуны, которые не умели-де обращаться с управлением и не знали своего дела. Перевернув с десяток русских баркасов и изорвав сотни метров сети, экипаж шхуны Таямы укрощал «взбесившееся» судно.
Однажды шхуна Таямы налетела таким образом на баркас, в котором находился Конобеев. В это время он спускал в воду огромную сеть.
Увидав перед собою вырастающую стену борта шхуны, Конобеев поднял вверх огромные кулачища и закричал. В голосе его слышались такие громоподобные раскаты и такая убедительная чувствовалась угроза, что даже дисциплинированный рулевой Таямы смутился и начал быстро вертеть колесо штурвала, желая избегнуть столкновения. Но расстояние было слишком малое. Шхуна наскочила на баркас и перевернула его вместе со всеми находящимися в нём рыбаками. Конобеев упал в поду и запутался в сети. И он, вероятно, погиб бы, если бы не счастливая случайность. Сеть зацепилась за полуспущенный якорь шхуны, который и потащил её за собой. Быстрым движением Конобеева подняло на поверхность; он выхватил нож, которым потрошил рыбу, разрезал сеть и освободился.
Таяма тотчас сделал распоряжение спустить шлюпку и выловить Конобеева. Но Макар Иванович отказался от помощи. Когда шлюпка подплыла к нему и один из матросов протянул руку, Конобеев закричал:
— Прочь руки! Я не приму помощи от убийц! — и поплыл дальше.
Берег едва виднелся вдали, море было бурное. Конобеев выбивался из сил, но продолжал плыть в своих огромных рыбачьих сапогах. Шлюпка следовала издали, надеясь, что он утомится и примет помощь. Скоро Макар Иванович действительно выбился из сил и начал тонуть. Шлюпка немедленно поспешила на помощь. Матрос протянул Конобееву весло, но тот, злобно выругавшись, так сильно рванул его, что маленький японец вместе с веслом упал в воду. Японцы, забыв о Конобееве, начали вылавливать из бурных волн упавшего товарища, а Макар Иванович, отдышавшись, поплыл дальше.
Выловив упавшего матроса, японцы вернулись на шхуну, предоставив Конобеева самому себе и волнам.
— Таяма уверен, что я утонул! — закончил Макар Иванович.
Тут же за обедом все решили, что Ванюшка был прав, предлагая устроить подводную сторожку. И, не откладывая дела, с этого же дня приступили к устройству целых трёх сторожек. Предполагалось, что постоянно дежурить под водой будут лишь в одной сторожке, а две другие послужат запасными базами, где подводный охранник сможет отдохнуть и пообедать, не поднимаясь на поверхность, или же снестись с центральной базой при помощи небольшой коротковолновой радиостанции.
