Один под парусами вокруг света - Джошуа Слокам

На прекрасном побережье полуострова Новой Шотландии есть горная гряда Норт, обращенная одним склоном к заливу Фанди, а другим к плодородной долине Аннаполиса. На северных склонах гряды растет отличный канадский корабельный лес, из которого построено немало самых различных судов.

Дюжие и отважные обитатели побережья были всегда готовы оспаривать первенство в мировой торговле, и ничего нельзя было возразить против капитана торгового судна, в документах которого указывалось, что он родился в Новой Шотландии.

Я родился в самом холодном месте этой холодной горной гряды в холодный день 20 февраля и являюсь гражданином Соединенных Штатов — вернее, натурализовавшимся американцем, так как уроженцы Новой Шотландии не считаются подлинными янки. Мои предки как по отцовской, так и по материнской линии — моряки. А если кто-либо из Слокамов не был мореплавателем, то он по крайней мере строил модели кораблей и замышлял далекие путешествия. Мой отец принадлежал к числу людей, которые, попав после кораблекрушения на необитаемый остров, сумели бы вернуться домой, если бы имели в кармане только складной нож и нашли бы подходящее бревно. Отец знал толк в кораблях, хотя в силу случая его якорной стоянкой стал старый глинобитный фермерский дом. Отец никогда не пугался шторма на море, как никогда не плелся позади на полевых работах или на старомодной фермерской гулянке.

О себе скажу, что море покорило меня сразу, и в восемь лет я вместе с другими мальчишками плавал по заливу, постоянно рискуя утонуть. Став подростком, я занял важный пост кока на рыболовецкой шхуне. Правда, место на камбузе я занимал недолго, так как экипаж шхуны взбунтовался, попробовав поданные на стол образцы моего творчества, и меня вышвырнули прежде, чем я проявил блистательные способности художника кулинарного дела. Следующий шаг к заветной цели я сделал в качестве матроса на отлично оснащенном паруснике, ходившем в дальнее плавание. Так постепенно я продвигался от палубы к капитанскому мостику.

Лучшим судном, которым мне пришлось командовать и совладельцем которого я стал, был великолепный парусник «Норзерн Лайт». Я имел право им гордиться, так как в те времена — в восьмидесятые годы — это было лучшее американское парусное судно. После него я плавал на собственном маленьком барке «Аквиднеке», который, на мой взгляд, был едва ли не совершенством по качеству постройки и, если только дул ветер, оставлял позади даже пароходы. На протяжении почти двадцати лет я командовал этим барком и покинул его палубу лишь после кораблекрушения у берегов Бразилии. Вместе с моей семьей я без особых приключений вернулся в Нью-Йорк на деревянном суденышке, называвшемся «Либердаде».