Дерево двери затрещало. Сидевший на ступеньке выше Юбер непроизвольно заметил:
– Тише!
Тито не ответил. Напрягая мускулы, он продолжал жать на ручку крепкого ножа. Юбер снова вытащил свой «Смит и Вессон», готовый к любой неожиданности.
Резкий хруст. Рука Тито упала.
– Готово! – прошептал он.
Юбер выключил фонарик, а югослав бесшумно открыл дверь.
Они шагнули на площадку. Юбер прислушался. На первом этаже плакала женщина... Плакала и говорила. Как будто умоляла. Приглушенный мужской голос, уговаривающий ее замолчать.
В дверь снова позвонили.
Три длинных и четыре коротких.
Этот звонок Юбер и Тито услышали.
Не сговариваясь, они отступили, прикрыли дверь, ведущую на чердак, и стали ждать...
Хирурго прижался лицом к стеклу дверцы и заворчал:
– Не очень-то она торопится открывать.
Он смутно различал высокую фигуру Крейсслера возле двери. Он повернулся, чтобы задать вопрос Артуру Ламму, неподвижно сидевшему на заднем сиденье рядом с Паоло, но вспомнил, что рот журналиста заткнут кляпом. Потом Хирурго вспомнил, что молодая женщина хромая и ей нужно время, чтобы дойти до двери...
Порыв ветра жуткой силы приподнял машину. Упав на рессоры, машина долго качалась. Какая мерзкая погода! Хирурго не припоминал, чтобы подобная буря обрушивалась на Триест в это время года. Хотя лично его это вполне устраивало. Когда ему сообщили о капитуляции синьорины, он решил привезти с собой Артура Ламма, чтобы иметь возможность парировать любую неожиданность. Было вполне вероятно, что синьорина потребует показать ей брата, прежде чем начать серьезный разговор.
Терять время больше нельзя. Дело надо закончить до рассвета.
* * *
Стефан Менцель все-таки заставил Эстер разжать руки. Удерживая ее запястья, он сказал тихим голосом, глядя ей в глаза:
– Надо открыть. Я поднимусь на второй этаж. Если что-то будет не так, я уйду по крышам и свяжусь с вами потом. Не говорите ни слова, пока вам не вернут вашего брата.
Она не выдержала:
– Я не могу! Не могу принести вас в жертву... принести НАС в жертву!.. Артур достаточно взрослый, чтобы выкрутиться самому... Я больше не могу!
Пятясь, Менцель приблизился к двери и тихо повторил:
– Откройте дверь и потребуйте, чтобы вам вернули вашего брата, прежде чем начинать разговор...
Он развернулся и стал подниматься по лестнице.
* * *
Адольф Крейсслер нажал на кнопку звонка в третий раз.
Три длинных и четыре коротких.
Он начинал нервничать. Хирурго, этот мерзкий итальяшка, наверняка ввел его в заблуждение. Как и большинство жителей Средиземноморья, он принимал желаемое за действительное и не умел отличать вымысел от реальности...
