Но вот уши вздрогнули и сильнее насторожились, потом медленно открылись глаза. Какой-то новый, никогда прежде не слышанный звук заставил его приподнять голову. Казалось, где-то очень далеко и высоко жужжит сердитый шмель. Пират задрал голову и ничего не увидел. Тогда он поглядел по очереди на Жилкина и Щеголя, ища в их поведении разгадку. Но Жилкин смотрел на поплавок, а Щеголь спал. Шмель приближался с каждой минутой, его жужжание становилось громче и сердитей, наконец, его услышал и Щеголь Он тряхнул головою, прогоняя сонную одурь, и заспанными осоловелыми глазами уставился вверх. Только Жилкин ничего не слышал. Он возился с крючком и казался оглохшим. Но вот он выронил удочку, подскочил, задрал кверху голову и замахал руками, как большая бескрылая птица, а другая птица, белая и крылатая, с ревом вынырнула из-за облака, закружилась над озером.
Щеголь залаял испуганно и хрипло и с воем бросился в кусты.
Пират не двинулся с места, он только оскалил зубы и дыбом поставил на спине и загривке шерсть.
Жилкин сорвал с головы шапку, бегал по берегу, размахивал ею, как бубном, и плясал.
Белый одномоторный, легкий гидроплан сделал круг над озером и опустился на воду. Человек, не старше Жилкина, вышел из кабины и, спустив на воду небольшую резиновую лодку, поплыл к берегу.
Жилкин подбежал к незнакомому летчику и обнял его, едва тот вступил на берег.
Щеголь выскочил из кустов, бросился к летчику и впился зубами в теплые меховые сапоги и, получив пинок от Жилкина, с лаем откатился прочь, потом снова подошел к летчику и, обнюхав прокушенный им сапог, в знак примирения завилял хвостом.
Пират стоял в тени только что распустившегося куста ракиты и смотрел на летчика и на его машину — с таким видом, словно он видел что-то знакомое и малоинтересное.
Когда Жилкин и его гость в сопровождении Щеголя направились к избушке, Пират припал к земле. Ею шерсть, темная на спине и желтосерая на боках, сливалась с землей и прошлогодней травой.
Люди прошли в трех шагах от собаки-волка и не заметили его. Щеголь весело посмотрел на молочного брата и повилял ему хвостом. Пират даже не взглянул на него. Он еще плотнее прижался к земле, и теперь уже совсем трудно было заметить его ржаво-серую шерсть среди прошлогодней травы и сухих бурых листьев.
Только глаза, темные и раскосые, горели зеленоватым фосфорическим огнем. Но когда летчик оказался рядом с ним, Пират прищурил глаза, так что вместо глаз остались только две узкие щелочки. Из-под опущенных век Пират, не отрываясь, следил за каждым движением незнакомца. Когда люди скрылись за деревьями, он не пошел за ними. Еще несколько минут лежал он, к чему-то прислушиваясь, затем поднялся и от куста к кусту, осторожно крадучись, направился в противоположную сторону, к озеру, к самолету. Увидев самолет, он опять припал к земле и лежал, долго напрягая слух и зрение. Но машина, недавно оглушившая его своим ревом, теперь стояла неподвижная и беззвучная.
