Последняя мысль настроила Октавио на веселый лад. «Великий прорицатель покончил с собой из-за сильного запора».
Генри Лэндор в костюме полувоенного покроя, скорбно ссутулившись, стоял у открытого окна и смотрел в ту сторону, где некогда был его дом. Правая рука коменданта тюрьмы Сокорро не выглядел устрашающим или жестоким, да и не был таким. Наоборот, он был растерян и несчастлив.
Лишите белку колеса, по которому она бегала всю свою жизнь, и отпустите на волю. Она могла бы скакать по деревьям и пользоваться неограниченной свободой. Но зверек все время будет оглядываться в поисках своего колеса, к которому привязан всей душой. Это его жизнь. Так и Лэндор, отпущенный на волю, не знал, что ему с ней делать.
Утро Генри начиналось в кабинете коменданта крепости. Лэндор стоял и выслушивал распоряжения сидящего коменданта. Выпив кофе, начальник плескал в ту же чашку остатки холодного черного кофе и предлагал подчиненному. Лэндор терпеть не мог кофе, но всегда с благодарностью принимал угощение. Таков порядок вещей, выше которого нет ничего на свете.
Лэндор с детства ощущал себя не таким, как другие. Ему слышались голоса, он видел картины и грезил наяву. Родители махнули на него рукой – какой он им помощник. Старики даже рассказали все местному священнику, чтобы тот изгнал из мальчишки дьяволов.
Но все обернулось по-другому. Комендант Сокорро взял парня к себе и определил в помощники. Он открыл перед Генри истины, которые помогли ему понять себя и свое место в этом мире.
Каждое утро в сопровождении шофера Лэндор ездил туда, куда указывал комендант, он просто колесил по назначенному пути, обращался к людям, говорил с ними. Он не понимал многого из того, что видел или слышал. Его работой было приехать и доложить обо всем. После этого на душе становилось спокойно и радостно. Он приводил в действие колесо истины для коменданта и был полезным.
Картины и видения по-прежнему приходили к нему, но это уже не имело значения, они не нужны коменданту, значит, на них не следует обращать внимания.
Теперь же на него вновь нахлынула волна первобытного ужаса. Сознание раздваивалось, ему некому было рассказывать о виденном, Генри не знал, что делать, и всерьез боялся, что голова может лопнуть от кривляющихся в ней демонов.
И вдруг он почувствовал – что-то произошло. В голове наступил порядок. Он оглянулся. На него пристально смотрел какой-то чуть полноватый мужчина. Костюм приглушенно серого тона, туфли, красивая стрижка, умный взгляд, располагающие манеры – все в нем было завершенно и прекрасно.
