Франсуаз отодвинула кресло от монитора и заложила ногу за ногу, вращая карандаш в сильных пальцах.
– Уверена, в этом нет ничего важного, – сказала она. – Сейчас, с помощью своих агентов, Иоахим Владек разыскивает одно из колец Зари. Потом он попытается выкрасть его, и таким образом мы узнаем, что он собрался делать.
Шея Иоахима Владека ослабла. Голова вампира упала, челюсти разжались. Его худое тело сотряслось от сильного удара изнутри, и облако серого пепла вырвалось изо рта вампира.
– Слишком сильный для него сигнал, – сказал Марат Чис-Гирей.
Иоахим Владек складывался втрое, словно в его позвоночник кто-то вставил два гибких шарнира. Его тело более не выдерживало напряжения астрального зова.
Владек раскрыл глаза – в них больше не было крови. Оба глазных яблока были залиты белой непрозрачной жидкостью, которая бурлила и пенилась, стекая по щекам.
– Нехорошо тебе, бедняжка, – пробормотала Франсуаз, с холодным любопытством следя за происходящим.
– Кто же это так сильно кричит в трубку на другом конце? – спросил я.
Иоахим Владек был готов рухнуть на колени, но у него не хватило сил даже на это. Он упал плашмя, и его скрюченные пальцы крепко вцепились в жесткую поверхность ковра.
Франсуаз встала, взгляд ее серых глаз оторвался от поверхности монитора. Теперь он был направлен вдаль – туда, где за рядом низеньких домиков корчился в здании гостиницы Иоахим Владек.
– Мы должны ему помочь, – сказала девушка.
– Как? – спросил Марат Чис-Гирей.
– Мы переключим часть астрального сигнала на себя. Это снимет с Владека лишнее напряжение, а мы сможем расслышать хотя бы обрывки их разговора.
– Вот уж не думал, что тебе захочется снимать с него напряжение, – заметил я.
Франсуаз направилась к окну, по пути наступив мне каблуком на ногу.
– Ладно, господин Марат, – произнесла она, потягиваясь и расправляя плечи. – Теперь не мешайте.
Марат Чис-Гирей, который был настолько же далек от мысли мешать девушке, как и от намерения прямо сейчас сигануть в окошко, оторопело застыл у монитора.
Франсуаз сделала глубокий вдох, расстегнула верхнюю пуговичку блузки.
– Иоахиму очень плохо, – произнесла она, медленно отклоняя голову назад и полузакрыв глаза. – Но он хочет продолжать разговор.
– Это мы и так знаем, – нетерпеливо сказал я. – Дальше.
Франсуаз вздрогнула всем телом, и языки огненного пламени широкой полосой лизнули стены.
– Не мешай, – приказала Франсуаз. – Сигнал очень сильный, и мне неприятно подключаться к нему.
