В кабинет зашел Грецкий. Марк Илларионович воспринял его появление как нечто само собой разумеющееся.
– Иди сюда, – миролюбиво махнул он рукой, призывая к себе.
– Водку жрешь? – презрительно скривился Антон.
– Коньяк.
– Где моя дочь?
– Ее здесь нет.
– Что ты с ней сделал?
– Что я мог с ней сделать? – начал заводиться Панфилов.
– Ты мог ее изнасиловать!
– Я не такая свинья, как ты!
– Не знаю, кто из нас свинья!
– Ты нарываешься! – с грозным видом поднялся со своего места капитан.
– Да пошел ты, козел!
Грецкий явно нарывался на грубость. А Панфилов был в том состоянии, когда тормоза не действовали.
Он подошел к Антону, с силой схватил его за грудки, прижал к стене. На этом бы и остановиться. Но голова сама собой устремилась вперед...
Мощный удар лбом в переносицу вышиб из Грецкого дух. Панфилов разжал руки, и беспомощное тело мешком плюхнулось на пол. И в это время в кабинет вломилась целая делегация – полковник Сагальцев собственной персоной, его зам по работе с личным составом, майор Перелесов, два омоновца...
– Это что за дела? – покачнувшись на ногах, заплетающимся языком спросил Панфилов.
Обычно сильная встряска действует на людей отрезвляюще, но в его случае хмель еще сильней затуманил сознание.
– Это я хочу спросить тебя, капитан, что это такое? – взревел Сагальцев, показывая на лежащего Грецкого.
– Мужик нарвался, неужели не ясно!
– Мне ясно, что ты пьян как скотина! Мне ясно, что ты сам нарвался, Панфилов! – продолжал бушевать начальник РОВД.
– А ты мне не тыкай! – вскипел Марк Илларионович.
– Что?! – ошалело уставился на него полковник. – Ты забываешься, капитан!
– Игорь Ильич, не надо, успокойтесь! – попытался урезонить его Перелесов, но Сагальцев еще больше взъярился.
– Ты мне за все, Панфилов, ответишь! Как самосуд здесь разводил, как людей честных истязал!
– Людей или блюдей? – хмыкнул Панфилов. И взглядом показал на Грецкого. – Этот, может, и людь. А твоя Алка – точно блюдь!
– Что?! – взорвался полковник. – Кольцов! Пушинский! Арестовать этого!..
Даже сквозь пьяный дым Панфилов понимал, что разговаривал с начальством в недопустимом тоне. Но вместе с тем он также осознавал, что Сагальцев появился здесь неспроста. Это Грецкий его сюда привез, чтобы показать, насколько грубо обращается с ним капитан Панфилов. Привез и устроил дешевую провокацию. Отнюдь не с дешевым исходом. До сих пор Грецкий без сознания. За что боролся, на то и напоролся. Но своего все-таки добился. Теперь его обидчика можно было привлечь к уголовной ответственности. Что, в общем-то, и собирался сделать Сагальцев.
