– Бабка Дарья. Сказала, что ты все про всех знаешь.
– Не спрашивала бы, не сказала б. Никому я не говорю, сколько жить осталось. Вдруг ошибусь, а человек зациклится.
– И мне не говоришь? Ошибиться боишься? А ты не бойся.
– До ста лет проживешь. Если глупостей не натворишь.
Зиновий улыбался, но глаза серьезные-серьезные. Инге стало страшно.
– Как моя мать?
– Как твоя мать, – подтвердил он.
– Ты ее знал?
– Нет.
Он отвел от Инги взгляд и снова уставился в корыто с раствором.
– А что ты делаешь? – спросила она.
Вместе с Тонькой она собиралась отправиться в модельное агентство. И отправились бы, если бы не фингал у нее под глазом. Поэтому пришлось менять планы. В институт они сходят, документы сдадут. Но Инга никуда не хотела идти. Во-первых, в институт она не поступит – мозгов не хватит. А во-вторых, ей хотелось остаться здесь – смотреть, как работает Зиновий. Правда, какой-то магнит в нем…
– Жилищные условия улучшать будем, – улыбнулся он. – Дарья Тимофеевна обещала вам ремонт. Будет ремонт.
– А это… Может, помощь нужна? – неуверенно спросила Инга.
И как только возник в ней этот порыв – помочь Зиновию в его нелегком деле? Возник и тут же иссяк. Не любила она физический труд. Хотя вроде бы и профтехучилище закончила. И специальность у нее самая что ни на есть подходящая для данного случая – маляр-штукатур. Но только специальность есть, а знаний и опыта ноль целых шиш десятых…
– Ну, если есть желание…
А желания было еще меньше. Но, как говорится, назвался груздем, полезай в кузов.
Инга работала с присущим ей энтузиазмом – спустя рукава. Тонька, в отличие от нее, свою помощь не предлагала, но тоже взялась за дело, в котором она соображала очень даже неплохо. И с таким рвением щели в стенах замазывала, что Зиновий только и успевал ее хвалить. Но Тоньке не устная похвала была нужна. Похоже, она хотела, чтобы Зиновий сам замазал ей одну щель…
Инга ревновала зря. Зиновий на Тоньку не реагировал. Гораздо больше внимания он уделял ей самой. Но не было при этом никакого вожделения, не хотел он ее как женщину. Наверное, Инга слишком для него молода. А может, он и в самом деле божий человек, а значит, должен держать свою похоть в узде. Если так, то пусть он лопнет от напряжения, сдерживая свои мужские инстинкты. Пусть лопнет вместе с ней… В конце концов, она давно уже не девочка, чтобы ее ужасала мысль о сексе с взрослым мужчиной. Не ужасала. Скорее, возбуждала…
После обеда, ближе к вечеру, Зиновию пришлось оставить работу. Умылся, приоделся и ушел в дом. И тотчас к нему потянулись люди. Тонкой струйкой, но один за другим. Освободился он только к ужину. Пригласил Ингу и Тоньку к общему столу. Бабка Дарья не возражала, даже вид делала, что радуется. А потом пожаловала ее дочка – старая стервозная кикимора. Всем своим видом она давала понять, что не желает видеть квартиранток за общим столом. А в конце концов заявила, что у нее есть разговор с Зиновием тет-а-тет. Пришлось убираться к себе, в комнату, которой еще не коснулся ремонт.
