Постой, паровоз! - Владимир Григорьевич Колычев

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багровые тона, стройные ряды подсолнухов держали строгое на него равнение. Скоро солнце скроется за горизонтом, но никуда не деться теплу прогретой за день земли. И вода в озере останется теплой. Хорошо там, за окном: чудная погода, чудный пейзаж – озеро в окружении подсолнуховых полей, темная полоска леса вдали…

Но столь живописная картина наблюдалась только за окном, которое выходило на запад. В маленькой угловой комнате было и другое, западное окно. Отсюда открывался совсем другой вид. Железнодорожные пути, подвесные электрические линии, склады и платформы товарной станции. Тоже пейзаж, но вовсе не чудный. Хотя и здесь хватало своих ярких красок. Но сейчас со специальной платформы шла погрузка заключенных в «нулевые» вагоны, и серая палитра напрочь подавляла все светлые тона…

Зэков было много – человек сто, не меньше. Все налысо обритые, все сидели на корточках в окружении конвоя. И без того напряженную и унылую атмосферу усиливал лай сторожевых овчарок. Не хотел бы Зиновий попасть в гущу этих людей, которых и людьми-то можно было назвать с большой натяжкой. Убийцы, насильники, воры. Одним словом, отбросы общества…

Да и не мог Зиновий среди них находиться. Он – законопослушный член советского общества. Закончил школу, профтехучилище, отслужил в армии. Хотя, если разобраться, грешки за ним есть. Его могли привлечь за тунеядство: полгода прошло с тех пор, как он вернулся из армии, но на работу так и не устроился. Плюс – увлечение радиотехникой, а точнее, баловство в радиоэфире, за которое при определенных обстоятельствах можно было схлопотать срок до полутора лет лишения свободы. Но, во-первых, вопрос с работой уже почти решен, а во-вторых, он хоть и не новичок в радиоэфире, но еще ни разу не попадался, а это значит, что пока ему грозит лишь конфискация аппаратуры и пятьдесят рублей штрафа. Короче говоря, его грешки – сущий пустяк по сравнению с тем, чем отягощены души уголовников. Им воздалось по их грязным заслугам – что посеяли, то и пожали…

Зиновий наблюдал за этапом из окна. Ему совсем не было жаль этих людей. Но все же шевельнулась авантюрная жилка в его душе. Та жилка, которая заставляла его включать самодельную радиостанцию и по часу, а то и по два в день крутить в эфире музыку непонятно для кого. И сейчас он сделает то же самое – не через радиоэфир, а напрямую. Есть магнитофон, есть усилитель, есть колонки. И концерт памяти Аркаши Северного есть. Александр Розенбаум и братья Жемчужные. Для зэков это будет как бальзам на душу.