Инга не заметила, как выкурила одну сигарету. Потянулась за второй. И только тогда поняла, что рядом с ней стоит Зиновий.
– Что, и курить нельзя? – ехидно усмехнулась она.
– Кури, – пожал он плечами. – Я и сам когда-то курил.
– Бросил?
– Пришлось.
– И я когда-нибудь брошу.
– Ты еще и не начинала.
– Откуда ты все знаешь? Ты что, ясновидящий?
– Что-то в этом роде.
– Может, про мою мать тоже знаешь?
Ей показалось, что Зиновий вздрогнул.
– При чем здесь твоя мать?
А ведь дрожит его голос. Разволновался мужик…
– Ну, ты про наркоту сказал, а на меня посмотрел. Мою мать на тот свет наркота загнала.
– Твоя мать была хорошей женщиной. Но с пути сбилась. Потому и сгинула. Ты не сбейся с пути, ладно?
– А ты что, учить меня будешь?
– Нет, – покачал головой Зиновий.
И медленно повернулся к ней спиной. Она бы могла его остановить. Чувствовала, что могла. Попросила бы его остаться, и он бы остался. Но не стала просить. Пусть проваливает.
А ночью к ней явилась мать. Немытая, нечесаная, в каких-то лохмотьях. Глаза пьяные, язык заплетается. И непонятно, о чем говорит. Только одно слово звучало более-менее внятно. Мать что-то рассказывала ей про Зиновия. Как будто когда-то знала его.
Утром до Инги дошло, что и Зиновий знал ее мать. Не зря же он так уверенно говорил про нее. И никакой он не ясновидящий. Хотя кто его знает? Она решила обратиться с вопросом к бабке Дарье – так они с Тонькой окрестили хозяйку.
– А этот Зиновий что, все про всех знает?
– Все и про всех! – ничуть не удивившись, уверенно ответила старушка. – К нему люди ходят, о здоровье спрашивают. Любую болезнь увидит. И даже скажет, сколько жить осталось. Э-э, если много, то скажет. А если нет, то промолчит. Тебе он что-нибудь сказал?
– Нет.
– Значит, тебе недолго осталось.
Инге стало не по себе. Уж очень она хотела жить, чтобы оставаться спокойной.
Зиновия она нашла за домом. Голый по пояс, он усердно замешивал бетонный раствор в корыте. Не сказать, что торс у него мускулистый, но движения мощные, энергичные. Скольких парней она знала, но никто не обладал такой мощной энергетикой. Мощной и притягивающей…
– А что, мне правда совсем чуть-чуть жить осталось? – чуть не плача, спросила Инга.
Зиновий встрепенулся и повернулся к ней с таким выражением лица, как будто хотел прижать к себе – приласкать и утешить. Но если и был такой порыв, то он успешно его сдержал.
– Кто тебе сказал такую чепуху? – рассмеялся он.
Зубы у него темные, гнилые. Странно, но это ничуть не снижало градус его мужского обаяния. Не мужик, а прямо наваждение какое-то…
