Шесть лет находился он в постоянном ожидании казни. И еще пять лет одиночества. А к тому моменту, когда в его жизни снова появилась Наташа, он уже мог читать человека как открытую книгу. Смотрел на него и все видел. Одиннадцать лет одиночества. Одиннадцать лет полного воздержания. Может, потому и открылся в нем божий дар…
Но все как рукой сняло, когда он снова познал Наташу. Словно все силы выплеснул в нее. Нет, он не жалел об этом. Зачем ему нужен был дар провидения, если с ним была Наташа? Зачем, если он и без того чувствовал себя счастливейшим человеком на свете? К тому же он не совсем утратил способность к прозрению. И чутье на зверя не пропало… Жаль, что это чутье и подвело его в тот роковой для него день. Вернулся с неудачной охоты и вдруг почувствовал, что надо возвращаться в лес за богатой добычей. Добыча была, но лучше бы он никуда не уходил. Двух подонков на свою беду прозевал. А то бы, конечно, встретил их с ружьем в руках еще до того, как они к Наташе прикоснулись… Правда, он почувствовал опасность, которая буквально шла по следу беглых уголовников. Но и это его не спасло. Не захотел он уходить в лес без Наташи… Любил он ее. Очень сильно любил. И сейчас удивлялся, как ему хватило рассудка, чтобы не взять на душу грех смертоубийства. Казалось бы, за Наташу он готов был убить кого угодно. Но тем не менее…
– Не жалеешь? Из-за Наташи? – догадался Лебяжный.
– Из-за нее, – кивнул Зиновий.
– Как вы с ней сошлись?
– Сама ко мне пришла. Судьба привела.
– С кем пришла?
– Человек с ней был. Мужчина.
– Зовут Евгений. Фамилия – Сипягин.
– Да, зовут Евгений. Фамилия Сипягин.
– И где он?
– В земле. Сам убил, сам и похоронил.
Зиновий знал, что говорил. Ведал, что творил. Он должен сознаться в убийстве. Во-первых, он должен сказать правду. Во-вторых, ему нечего теперь терять. В-третьих – у Жени есть мать, отец, и они бы хотели похоронить его на кладбище близ родных мест…
– Убил?
– Да. Стрелу из самострела пустил.
То, что в могилу Женю затянули собственные грехи, Зиновий говорить не стал. С точки зрения закона эти его оправдания могли быть восприняты как бред сумасшедшего. Он прекрасно это понимал. Он ведь не сумасшедший.
– Он убить меня хотел, но я его опередил.
– Верю, что убить хотел. Сипягин – опасный преступник, киллер. Человеческого в нем очень мало.
– Ну почему? Он Наташу трепетно любил.
– Потому что твоя Наташа сама такая. На ней два убийства. Двух бандитов застрелила. Бандитов. Но по закону они люди с гражданскими правами. Да и почему она их убила? Обычная разборка…
