– Есть. Своим руками срубил. Первое время худо было: ничего не умел. А потом приспособился. Пошли.
Он провел ее в свою баньку, которая находилась недалеко от дома, но в лесу, возле оврага – чтобы в него и стекала использованная вода. Небольшой сруб метра два на три, крытая железом крыша, крохотный предбанник, каменка, котел и баки с водой. Чисто деревенская баня.
– Воду из родника ношу, – сказал Зиновий. – Ключевая, ледяная, пока согреешь…
Он деловито набросал в печь дров, подложил под них сухой мох, зажег огонь.
– А мы разве куда-то торопимся? – спросила Наташа.
Она сидела на лавке в предбаннике, наблюдая за Зиновием. Недалеко в доме лежал раненый Женя, но ей было абсолютно все равно, что с ним будет. Сейчас ее мог волновать только Зиновий. Основательный мужик, надежный. И непонятно отчего, но очень высокий градус обаяния – грубого и дикого, но настоящего, мужского. А еще она помнила, какой у него размер. Ей вдруг захотелось верить, что в этой баньке они будут париться вместе…
– Нет. Но тебя накормить надо.
– Не надо. Здесь давай побудем.
Ей не хотелось уходить из холодной, но уже такой уютной баньки. Ей вообще никуда не хотелось уходить из этих мест. Так бы и осталась здесь с Зиновием. Ни электричества тут нет, ни телевизора. Зато сам Зиновий – источник сексуального напряжения… На ум ей невольно пришел образ Распутина из какого-то фильма – немытый, нечесаный, в одних кальсонах, босой. Но, говорят, он такой силой обладал, что саму царицу на грешные мысли пробивало. Кто его знает, возможно, Зиновий по своей внутренней силе – второй Распутин. И уж куда более привлекательный! Чистые волосы, ухоженная борода, до блеска начищенные сапоги. Чувствовалось, что мужчина следит за собой. А уж какой у него размер… Наташа с нетерпением ждала, когда согреется вода и натопится банька…
– Побудем, – кивнул Зиновий.
И сел рядом с ней. Предбанник крохотный, скамейка короткая – он просто физически не мог сидеть, не касаясь Наташи. От его прикосновения у нее по нервам словно побежал слабый, но приятно щекотящий ток. Так бы и сидела всю жизнь…
– Это правда, что ты простил меня? – спросила она.
– Святая правда.
– И не злишься?
– А должен?
– Будь я на твоем месте, я бы тебя убила.
– Но на моем месте – я, а ты – на своем. Что вы там натворили с Женей? От кого убегали?
– Тебе кто-то сказал, что мы от кого-то бегаем? Или сам догадался?
– Жизнь у меня такая. Самому обо всем догадываться надо.
– Значит, отшельником здесь живешь?
