Персефона резко встала и отнесла их миски, представлявшие собой половинки скорлупы кокосового ореха, обратно в кухню. Вернувшись, она поставила перед ним железный котелок, источавший дивные ароматы.
– Маринос! – удивленно воскликнул Гейвин.
Рыбное рагу являлось национальным блюдом Акоры. Каждая семья имела свой фирменный рецепт. На ежегодных соревнованиях определялся лучший из них.
Персефона наверняка выиграла бы первый приз.
– Когда вы успели приготовить? – спросил он, зачерпывая ложкой жидкость, в которой плавали кусочки морепродуктов, специй и овощей.
– Утром я поставила рагу тушиться и несколько раз возвращалась, чтобы подлить воды.
– Вы готовили и одновременно наблюдали за мной? Даже в свете заходящего солнца он увидел, как она покраснела.
– Надеюсь, вы понимаете, почему вы меня насторожили?
– Вы так долго живете одна, что вас насторожил бы любой.
– Я не отшельница.
– Правда? Однако вы обретаетесь здесь в отрыве от человеческого общества.
– Я могу пользоваться его благами, когда захочу.
– И как часто вы хотите и покидаете свой уединенный уголок?
– Несколько раз в году. Я плаваю на Илиус за продуктами и прочими необходимыми вещами. Я посещаю Фобос и Тарбос. По правде говоря, я знаю острова не хуже любого другого.
– Замечательно. А как насчет Лейоса?
– Там я тоже бывала. Чудесный остров.
– Вы всегда плаваете одна?
– У вас не укладывается в голове? По-вашему, женщина не может быть самодостаточной?
Да, он действительно так думал. Его потряс и даже опечалил ее странный образ жизни. Между тем многие люди, особенно англичане, назвали бы ее остров раем. И Персефона отнюдь не выглядела несчастной. Напротив, она производила впечатление женщины, вполне довольной своим существованием.
В том-то все и дело. Его мужская натура восставала против мысли о том, что Персефона довольна, живя без мужа, без детей, без того повседневного общения, которое составляет канву жизни.
– Самодостаточность – хорошая вещь, – проговорил он, не совсем веря в свои слова.
Когда она наклонилась, чтобы наложить в его миску еще мариноса, он заметил ее грудь, мелькнувшую в вырезе туники.
Отлично! Кажется, он опять превращается в похотливого юнца.
– Но… – протянула она, побуждая его высказаться до конца.
– Но люди – как мужчины, так и женщины – существа общественные. Мы все нуждаемся друг в друге, по крайней мере до определенной степени.
– Как я уже сказала, я бываю на Илиусе и других островах.
– Да, я слышал. Почему ваша мама приехала сюда жить?
