Катрин кивнула, наклонилась, поднимая одежду, и спустя мгновенье перед ним вновь стояла бледная девушка, облаченная в потертый, местами порванный комбинезон.
Множество самых противоречивых мыслей и чувств обрушилось на Лайбена. Ему казалось, что кто-то залез в его голову и безжалостно разрушает устоявшееся мировоззрение, причудливо перемешивая между собой ставшие вдруг бессмысленными обрывки прошлого, из которых уже не сложить новую мозаику понимания.
Он нашел в себе силы поднять взгляд и посмотреть на Катрин.
Она стояла, окаменев, отвернувшись от него, будто ждала решения своей участи, но ни один из инстинктивных порывов, частенько руководивших действиями Стикса, не толкнул его к брошенному автомату…
Перед ним стоял человек… Или дронг, искусно замаскированный под человека?
В таком случае, кто он сам?..
В голове среди хаоса обрывочных мыслей вдруг начало проступать запоздалое понимание ее предыдущих вопросов, и он впервые в жизни ощутил страх.
Страх перед правдой…
Он не рванулся к автомату, наоборот, Стикс тоже будто окаменел, глядя на Катрин, пока с его губ не сорвался едва слышный вопрос:
— Я тоже дронг?..
Она кивнула, а затем тихо произнесла:
— Ты не помнишь своего прошлого, твое тело всегда было таким как сейчас, а смутные образы, которые хранит твоя память, не более чем фантомы, заключенные в микромодулях памяти…
— Я не верю… — хрипло выдавил Лайбен. — Я не верю тебе!
Катрин обернулась.
— Это твое право, Стикс. Тебе придется искать ответы на собственные вопросы, как искала их я… Можешь не сомневаться, они где-то рядом.
От зловещей уверенности, прозвучавшей в ее голосе, у Лайбена неприятно защемило в груди.
Если он дронг, то откуда в нем столько человеческого?
Безответный вопрос. Теперь, когда она показала ему скрытые под изуродованной плотью программные модули, он не мог поручиться, что все присущие ему чувства — порождение человеческого самосознания. Лайбен не мог понять, откуда в его голове рождаются столь четкие безжалостные формулировки?
Это было невыносимо, но как вновь расставить все на свои места? Кто может дать однозначный ответ на множество новых, острых как нож вопросов?
Подумав об этом, он покосился на свой пояс.
Нож…
Рука едва не рванулась к нему, чтобы выхватить холодную сталь, полоснуть ею по собственной плоти и посмотреть, что откроется в глубине кровоточащей раны.
Его остановила Катрин.
— Ни к чему калечить себя, Стикс, — произнесла она, четко угадав его мысли.
