– Да.
– Старая история. Вам-то полагалось бы ее знать, раз уж вы следите за мной.
– Вы относитесь к той категории людей, о которых высказывают диаметрально противоположные мнения, - заметил Грегори, делая вид, что не слышал последних слов ученого. - Либо горячо, либо холодно. И ничего - тепло. Так и в этом случае. Все зависит от источника информации. А не могли бы вы рассказать, за что вас сняли с руководства оперативным отделом?
– И приклеили ярлык «красный», - добавил Сисс. Вопреки ожиданиям Грегори он ничуть не оживился, был все так же вял и безразличен, сидел сгорбившись, опираясь рукой на перила балкона. - Зачем? - наконец произнес он. - Нет смысла ворошить прошлое.
– Правда ли, что вы предсказывали катастрофу, гибель человечества? - понизив голос, задал Грегори новый вопрос. - Простите за назойливость, но для меня это очень важно. Вы же знаете, как люди все перевирают и искажают. Не могли бы вы рассказать, как все было?
– Зачем вам это?
– Хочу узнать вас, понять.
– Старая история, - опять повторил Сисс, не отрывая взгляда от танцующих. Теперь на площадке горели красные фонарики, и обнаженные плечи женщин отсвечивали розовым. - Дело было не в катастрофе. Вам действительно интересно?
– Да.
– Эк вы любопытны. Было это в сорок шестом. Началась атомная гонка. Я понимал, что, когда будет достигнут предел - я имею в виду взрывную силу, - начнется развитие средств доставки. То есть ракет. Потом и тут дойдут до предела; у обеих сторон ракеты с водородными боеголовками, где-то укрыт пульт с пресловутой кнопкой. Стоит ее нажать, и ракеты взлетают. Через двадцать минут наступает конец света для обеих сторон - finis mundi ambilateralis [Обоюдный конец света (лат.)]…
Сисс усмехнулся. Официант принес вино, откупорил бутылку, налил несколько капель Грегори в бокал. Грегори пригубил, прополоскал рот и кивнул. Официант налил по полному бокалу и отошел.
– Так вы думали в сорок шестом году? - спросил Грегори, поднимая бокал.
Сисс кончиком языка попробовал вино, осторожно отпил маленький глоток, потом залпом выпил до дна, выдохнул и поставил бокал на стол - не то с удивлением, не то в замешательстве.
– Нет, это только начало. Понимаете, гонка, уж коль она началась, не может прекратиться Она должна продолжаться. Одна сторона создает большую пушку, вторая отвечает еще большим танком. Процесс этот может закончить только столкновение, война. А поскольку в подобной ситуации она означает finis mundi [Конец света (лат.)], гонку приходится продолжать. И люди становятся ее пленниками. Оружие все улучшается и совершенствуется. Но вот оно усовершенствовано до предела. Что остается? Мозги. Мозги командующих. А поскольку человеческий мозг усовершенствованию не поддается, то и здесь придется перейти на автоматы. Итак, следующая стадия - это автоматический генштаб, то есть электронные стратегические машины. И тут возникает интереснейшая проблема, вернее, две проблемы. На это обратил мое внимание Мак Катт. Во-первых, существует ли предел для развития таких мозгов? Они похожи на устройства, способные играть в шахматы. Машина, предвидящая намерения противника на десять ходов вперед, всегда выиграет у машины, которая предвидит только на восемь или девять. Чем дальше предвидение, тем машина должна быть больше. Это раз.
