– Чем могу служить? Нужна машина?
– Что? А… можно напрокат? - почти машинально спросил Грегори.
– Разумеется. К вашим услугам. Желаете новейшую модель? Есть «бьюик» этого года, сплошь на автоматике, обкатан, ходит просто чудо. Вам по часовому тарифу?
– Нет… то есть да. На вечер. Отлично, беру «бьюик», - решился Грегори. - Залог нужен?
– Это зависит…
Грегори показал удостоверение. Хозяин гаража улыбнулся и поклонился.
– Само собой разумеется, инспектор, вам без залога. Пятнадцать шиллингов уплатите потом. Значит, «бьюик»? Бензин нужен?
– Да. Ждать долго?
– Что вы, один момент!
И он исчез в темном гараже. Одна из черных машин дрогнула и тихо выкатилась на бетонную дорожку. Грегори заплатил, положив монеты на мозолистую, темную от машинного масла ладонь. Захлопнул дверцу, уселся поудобнее, попробовал, как ходят педали, выжал сцепление и осторожно выехал на улицу. Было еще довольно светло.
Автомобиль действительно оказался новый и великолепно слушался руля. Некоторое время Грегори ехал в сплошном потоке машин, потом стало чуть свободней. Он прибавил скорость. Приятно было ощутить мощный рывок машины. Легковых поубавилось, зато чаще стали попадаться трехколесные мотороллеры, старые фургоны, развозящие товары, и яркие пикапчики с названиями фирм на бортах. Грегори был уже в Ист-Энде, когда обнаружил, что нечего курить.
Он миновал пять или шесть улочек, над въездами в которые висел знак, запрещающий стоянку, и выехал на небольшую площадь; на ней росло несколько полузасохших деревьев да был старинный железный фонтан, похожий на огромную птичью клетку. Грегори затормозил, почувствовал, как шины упруго ударились о поребрик, и вылез из машины. Табачные лавочки, встречавшиеся по пути, куда-то подевались. Места были незнакомые, ему тут никогда не случалось бывать. Началась новая улица. Заметно смерклось. У ярко освещенного кино группами по двое, по трое крутились парни с набриолиненными волосами. Держа руки в карманах мятых дудочек, они стояли у витрины с рекламой фильма, терпеливо ожидая, когда появится следующий кадр. Сразу же за кино Грегори попал в жаркий поток воздуха. Тут был бар, из распахнутых дверей доносилось шипение жарящихся на вертеле сосисок, в дыму виднелись силуэты парней, точь-в-точь таких же, как возле кино. Наконец, Грегори нашел табачную лавку. Хозяин, плосколицый коротышка без шеи, похожий на горбуна, протянул пачку американских сигарет. Выйдя из лавки, Грегори наткнулся еще на одного карлика: только этот был какой-то скрюченный, со страшно короткими и толстыми ручками и ножками и крохотной головкой; он слезал с трехколесного мотороллера, нагруженного подносами, на которых лежали обсыпанные сахарной пудрой пирожные. Грегори открыл пачку, закурил и глубоко затянулся. К машине он решил вернуться другим путем, перешел дорогу и двинулся по тротуару в поисках улицы, по которой можно свернуть направо. Он миновал еще один бар, тоже с открытыми дверями, над которыми, как тряпка, свисал красно-зеленый флаг, потом набитый людьми длинный, точно кишка, зал игральных автоматов, бакалейную лавку и другую - посудную. Жестяные ведра и ванны загромождали почти весь тротуар. У дверей на желтом складном стуле сидел хозяин, одетый в черный свитер, и, попыхивая трубкой, безучастно смотрел на детскую коляску, стоявшую на другой стороне улицы. От нее доносилась бойкая мелодийка. Грегори остановился. В коляске, скрытый наполовину, сидел человек, вернее не человек, а безрукий обрубок; быстро вертя головой, он наигрывал лихой марш на губной гармонике, прикрепленной к проволочному штативу. Несколько секунд Грегори перебирал в кармане монеты. И все-таки, буквально силой, заставил себя уйти. Резкие звуки гармоники еще долго сопровождали его. Он представил себе музыканта и вздрогнул. И тут до него дошло, что и этот человек тоже вроде как бы карлик. Он ухватился за эту мысль и неожиданно произнес: «Улица карликов». Как частенько бывало в подобных ситуациях, ему показалось, что в этой серии таится какой-то скрытый смысл. В конце концов, нельзя же все сваливать на случайность. Стало совсем темно, но фонари не зажигались, только из окон магазинов сочился слабый свет. Вскоре открылся черный провал - боковая улочка.
