Дальнейшему развитию зоологических аналогий помешал спор между Блаком и Сиссом.
– Нет, только не «Шато Марго»! - категорически заявил писатель, потрясая картой вин. - Это вино - губитель аппетита. Убивает вкусовые ощущения, подавляет выделение желудочного сока. Да и вообще, - он с отвращением взглянул на карту, - здесь же ничего нет! Ничего! Впрочем, это не мое дело. Я привык жертвовать собой.
– Но позволь… - Сисс был изрядно сконфужен.
Появился старший официант, напомнивший Грегори одного известного дирижера. Пока подавали закуски, Блак все ворчал. Сисс начал было говорить о каком-то новом романе, но слова его повисли в воздухе. Блак не удостоил его ответом; не прекращая жевать, он только взглянул на Сисса, и в его взгляде была такая укоризна, словно доктор совершил Бог весть какую бестактность. «Однако крепко его держит знаменитый приятель», - не без злорадства подумал Грегори. Обед протекал в молчании. Между супом и мясом Мак Катт, закуривая сигарету, по нечаянности бросил спичку в вино и теперь пытался ее выловить. За неимением других развлечений Грегори следил за его тщетными попытками. Обед подходил к концу, когда Блак наконец заявил:
– Я подобрел. Но на твоем месте, Харви, я бы все-таки испытывал угрызения совести. Эта утка - что они с ней делали в последние годы ее жизни?! В погребении замученных всегда есть нечто, отбивающее аппетит.
– Ну, Армур… - пробормотал Сисс, не зная, что ответить. Он попытался рассмеяться, однако это ему не удалось. Блак медленно покачивал головой.
– Нет, я ничего не говорю. И все-таки эта наша встреча - стервятники, слетевшиеся с четырех сторон света. А яблоки! Какая жестокость - набивать беззащитное существо каменными яблоками! Кстати, ты, кажется, занимаешься статистикой сверхъестественных явлений на кладбищах?
– Могу тебе ее дать. Но уверяю, в ней нет ничего сверхъестественного. Сам увидишь.
– Ничего сверхъестественного? Но это же ужасно! Нет, тогда я ее и в руки не возьму. Ни за что!
Грегори внутренне ликовал, видя, какие муки испытывает Сисс, как он пытается и не может попасть в тон писателю.
– Почему, это интересно, - добродушно заметил Мак Катт. - Как проблема очень интересно.
– Как проблема? Наслышаны. Плагиат Евангелия, не больше. Что еще?
– А ты не мог хотя бы минуту вести себя серьезней? - с плохо скрытым раздражением спросил Сисс.
– Серьезнее всего я бываю, когда шучу!
– Знаешь, мне этот случай напомнил историю с эберфельдскими лошадьми, - обратился к Сиссу Мак Катт. - Помнишь, лошади, которые читали и считали. Тогда тоже была альтернатива: чудо либо жульничество.
