– Как думаешь, правду тот сказал, что шли они к тайному человеку? Не к нашему ли?
– Нет, – подумав, отвечал Алымов, – по всему видно, Махно не знает, что против него мы выступили. Иначе он бы не такую разведку послал. Эти-то уж больно беспечно себя вели, никакого охранения не выставили, сидят себе у костерка как на пикнике.
– Значит, шли они тут в одно место… – задумчиво пробормотал Борис. – Допустим, и наш предатель тоже туда должен был как-то попасть… И передать, где мы находимся и какие у нас намерения… И что же теперь предпринять?
Из оврага неподалеку донеслись выстрелы.
– Пленных расстреливают, – констатировал Алымов. – Но кого-то должны оставить.
Оставили самого незаметного. Как выяснилось, он знал эти места, и по всему выходило, что шли они к пасеке, что находилась от места, где стоял отряд, верстах в десяти, как подумав, сообщил «язык». К пасеке должны они были поспеть к ночи, а потому и устроили дневку в овраге, чтобы скоротать время.
– Штабс-капитан Алымов! – раздался голос полковника Азарова.
– Слушаюсь! – Алымов вскочил и вытянулся, но больная нога предательски подвернулась.
– Примите батарею! – отрывисто приказал Азаров и, видя, что Алымов еле удерживается от вопроса, пояснил:
– Я еду с разъездом, вернусь ночью.
Борис мигом вскочил на ноги и крикнул:
– Господин полковник, позвольте мне с вами!
– Извольте, поручик, – нехорошо усмехнулся полковник, – получите боевое крещение.
Борис с Алымовым переглянулись: с чего это полковнику вызываться идти на пасеку, если не для того, чтобы передать что-то важное. Значит, это он – предатель? Но с другой стороны, совершенно рядом с тем местом находится небезызвестный хутор Ясеньки, где, по утверждению полковника, у него живет сын.
«На месте разберусь, – подумал Борис. – Уж я с него глаз не спущу».
Выехали через полчаса, в последний момент упросился еще с ними Саенко. Офицеров, кроме Азарова и Бориса, не было, только семь человек казаков, Саенко да проводник из пленных – немолодой неприметный мужичок, сразу видно, что из крестьян.
– Тебя как звать? – прицепился к нему Саенко.
– Василий Матвеевич, – охотно ответил тот и покосился на Борисова коня.
– Хороший коник, славный.
– Тезка твой, – усмехнулся Борис.
– И чего же это тебя, Василий Матвеевич, к Махно-то понесло? – не унимался Саенко.
– А чего будешь делать, когда хату пожгли да жену убили? – Василий спокойно смотрел на дорогу.
– Кто убил – белые?
– Не, атаман один тут… Ну, я отвез мать-старуху к брату, а сам к Махно подался, потому он – за крестьянскую волю, и чтобы мужика не обижать.
