– Что, господин поручик, нравится? – раздался неожиданно голос, заставив Бориса вздрогнуть.
Он обернулся. Рядом с ним, верхом на игреневом жеребце Ахилле, остановился полковник Азаров, командир прикрепленного к отряду Говоркова артиллерийского дивизиона. С некоторых пор полковник стал относиться к Борису по-дружески, очевидно, поверил, что тот ему не опасен в сложном деле покорения Софьи Павловны. А скорее всего, здесь, в походе, далекими казались все штатские заботы.
– Удивительно, что Шкуро дал нам своих казаков. Они очень ему преданы, и он никогда не разделяет свой корпус.
– Да, – кивнул Борис, – иногда кажется, что это не армейская часть, а партизанский отряд… вроде армии Махно, против которой мы сейчас выступаем. Казаки даже называют своего командира не генералом, а батькой…
– Хороший у вас конь, Борис Андреевич, – одобрительно оглядел Азаров Ваську. – Острижен только неудачно.
– Да-да, – усмехнулся Борис, – есть такой грех. А в остальном очень хорош.
Теперь местность пошла холмистая, чередовались невысокие возвышенности и ложбины. Генерал Говорков, используя особенности рельефа, выслал вперед, по флангам колонны, два казачьих разъезда. Казаки осторожно поднимались на холм и, убедившись, что впереди не видно противника, подавали знак. Тогда весь отряд – кавалерия, батарея, обозы, – поднимались следом на холм, переваливали его и спускались в следующую ложбину, дожидаясь нового сигнала казаков. Так Говорков обезопасил свой корпус от неожиданного появления противника и одновременно пытался сделать появление корпуса внезапным.
Переваливая холм за холмом, говорковцы продвигались вперед. Степь была безлюдной, такой, какой она была, должно быть, в незапамятные времена, до татарского нашествия, а возможно, и до Рождества Христова.
Часы шли за часами. Ровный шаг коня убаюкивал Бориса. Ему начали уже мерещиться картины из довоенного прошлого, словно он видел короткие сны наяву. С благодарностью он вспомнил уроки верховой езды, преподанные Саенко, – усвоив удобную казацкую посадку, Борис почти не уставал, ноги не затекали. Только монотонность осенней степи утомляла зрение.
Поднявшись на очередной холм, казаки охранения придержали лошадей и подали знак: в ложбине перед ними кто-то был.
Говорков с десятком всадников выехал вперед, поднялся на холм к казакам, оценил ситуацию и дал несколько коротких распоряжений. Волчья сотня поскакала в обход холма, разделившись на две полусотни, охватив ложбину кольцом. Борис, отъехав от батареи, осторожно поднялся на холм и выглянул через его гребень, стараясь не обнаружить себя. Внизу, в ложбине, десятка два вооруженных людей совершенно разбойничьего вида сидели вокруг костра, на котором жарилась целая баранья туша. Рядом паслись их стреноженные лошади. Борис удивился беспечности этих людей: они не выставили часовых и сидели у костра совершенно спокойно, как будто им нечего было опасаться.
