– А как мы узнаем, что конверт вскрывали? – недоверчиво спросил Борис.
– Вот для этого нам и понадобится темнота. Когда я жил в Петербурге, в нашем доме на первом этаже была фотография Шумахера. Интересный тип был этот Шумахер, мастер своего дела! Всерьез утверждал, что с развитием фотографии искусство живописи отомрет. Зачем, дескать, писать портреты, когда можно сделать снимок. Дешевле – и сходство лучше. Так вот, он даже преподал мне несколько уроков фотографического дела.
Говоря так, Горецкий высыпал в тазик с водой содержимое одного пакетика, потом – другого, вылил туда склянку пахучей жидкости, перемешал все это лопаточкой, затем взял в руки один из пяти одинаковых конвертов. На плотной серовато-желтой бумаге конверта карандашом была написана маленькая буква «А».
– Вот конверт, который побывал в руках у полковника Азарова, – Горецкий осторожно вскрыл ножом край конверта и вытряхнул из него листок с убористым машинописным текстом, а также маленький квадратик плотной глянцевой бумаги.
– Вот это – фальшивый приказ по армии, который надо было срочно передать полковнику Кузнецову, а это, – Горецкий аккуратно поднял пинцетом глянцевый квадратик, – это листок фотографической бумаги. Если она окажется засвеченной – значит, господин Азаров вскрывал пакет.
Горецкий осторожно опустил листок в воду с химикалиями. Борис в волнении смотрел через его плечо. Ему никогда не приходилось видеть работу фотографа, и хотя теоретически он представлял себе, какие химические процессы сейчас происходят, действия Горецкого казались ему граничащими с колдовством.
Время шло, но в тазике ничего не происходило, бумага оставалась такой же светлой, как была. Горецкий скосил глаза на часы и произнес:
– Ну что ж, можно с уверенностью сказать, что полковник Азаров свой конверт не вскрывал.
– Да, я примерно так и думал, – пробормотал Борис. – У полковника свои проблемы, но он не предатель.
Горецкий вынул бумагу из ванночки и бросил ее на стол. Затем взял второй конверт, на котором стояла пометка «М».
– Это конверт ротмистра Мальцева, – пояснил полковник и вскрыл конверт ножом. Он опустил квадратик фотографической бумаги в ванночку. Борис с волнением наблюдал за происходящим. Время шло, но бумага, как и в первый раз, не изменила своего цвета.
Горецкий достал листок из проявителя и сказал:
– Мальцев тоже не вскрывал свой конверт.
Следующим был пакет Осоргина. Его листок также не изменил свой цвет в проявителе.
