«Бред какой-то», — первое, что пришло в голову Натану. Но он помнил слова Якова Моисеевича, которые тот прошептал ему на ухо. И ещё адрес. Какая-то деревня под Киевом. Нефедовка, кажется. Он и не слышал о такой. Но тесть не тот человек, чтобы просто так посылать его к черту на рога. Что-то есть там, в этой забытой богом деревушке. Но сейчас главное уйти от слежки. Однако, вполне возможно, что этот «хвост» не один. Натан огляделся. За стойкой бара висела занавеска.
— Это у вас туалет? — спросил он у бармена. — Можно?
Бармен равнодушно кивнул. Рядом с туалетом находился запасной выход. Натан выглянул. Чисто. Можно уходить. Он пересёк поросший травой холм, вышел на маленькую улочку. Так, что же дальше? Домой возвращаться нельзя. Наверняка его там «пасут». Значит нужно найти эту чёртову деревню. Но где она находится? В какую сторону ехать? В принципе, можно на вокзале узнать. Нет, туда нельзя. Лучше всего поймать машину и, желательно, дальнобойщика. Водитель должен знать. В конце концов, дальнобойщики по всему Союзу мотаются. Чем черт не шутит, вдруг ему повезёт.
До Белой Церкви он добрался на попутках. Несколько раз пересаживался, кружил по Киеву и пригородам, но слежку так и не обнаружил. С водителем ему подфартило сразу. Парень оказался разбитной, говорливый, обрадовался случайному попутчику.
Нефёдовка? Знаю такую. Три дома, две берёзы… Зато лес вокруг!.. Закачаешься! Благодать! Только дороги туда нетути. Километров пять пешкодралом тебе придётся переть. Мой танк там не пройдёт. А тебе зачем туда? Зазноба, что ли? Так там, кроме старух, никого не осталось. Ладно, не хочешь говорить, не говори. Садись, домчу с ветерком.
Парень оказался прав. До Нефедовки пришлось идти пешком, через лес. Если здесь когда-то и была дорога, то она давно заросла травой и сорняками, покрылась рытвинами и колдобинами. На деревушку Натан наткнулся внезапно, как только вышел из леса. Уже взошла луна, и слабым, голубоватым сиянием осветила крыши домов. Издали деревня казалась нежилой. Собаки не лаяли, кошки не мяукали, свет в окнах не горел…Только цикады нарушали тишину. Натан осторожно подошёл к крайнему дому, заглянул во двор. Никого. Труп собаки, исклёванный птицами, валялся около забора. Дом скрипел и стонал, как старый столетний дед, но держался, не разваливался. Натан прошёлся по единственной деревенской улице. Вдоль неё стояло всего пять заброшенных домов, два с одной стороны, и три — с другой. Дальше, насколько он мог видеть, простиралось пепелище. Натан шёл тихо, постоянно прислушиваясь. Однако ничего не нарушало тишины. Он подумал, что Яков Моисеевич или что-то напутал, или просто подшутил над ним. Вот старый кретин! Натан уже готов был разозлиться и идти обратно, как сзади раздался голос:
